ПОСЛЕДНИЙ ГОРОД

Шестеро мрачных всадников пришпорили коней и, кашляя от едкого черного дыма, что поднимался из долины, пустились вскачь по скользкому от грязи склону холма.

В лучах солнца, клонящегося к закату, фигуры всадников отбрасывали длинные изломанные тени. В наступающих сумерках казалось, будто в седле восседают не люди, но исполины со звериными головами. Каждый из шестерых нес свое боевое знамя, выцветшее и пообтрепавшееся за время долгих походов, а рукояти мечей у них были испещрены насечками в память о сраженных врагах. Металлические личины, изображавшие зверей, скрывали лица всадников. Маски были отделаны самоцветами, а доспехи из стали, серебра и бронзы, исцарапанные и запятнанные кровью, были украшены гербами владельцев.

На самой вершине всадники спешились и вонзили в землю древки своих стягов. Налетел горячий ветер, и в порывах его полотнища затрепетали, словно крылья степных птиц. Воин в маске Волка повернулся к воину в маске Мухи, Обезьяна посмотрела на Козла, Крыса бросила горделивый взгляд на Собаку. Потом они обратили свои взоры на горящий город, раскинувшийся у их ног, откуда доносились крики и мольбы о помощи. Исчадья Империи Мрака, предводители многих тысяч воинов, глядели на долину и на море, виднеющееся за горами.

Солнце опустилось за горизонт, огни пожаров стали ярче. Отблески играли на масках владык Гранбретании.

– Стало быть, господа, мы покорили Европу, – сказал барон Мелиадус, магистр Ордена Волка, главнокомандующий армии завоевателей.

Тощий, как скелет, Мигель Хольст, эрцгерцог Лондры, магистр Ордена Козла, глухо рассмеялся:

– Каждая пядь этой земли принадлежит нам. Вся Европа и большая часть Азии! – в рубиновых глазах его маски сверкнул отсвет пожара.

– И скоро мы завоюем мир, – прорычал Адаз Промп, магистр Ордена Собаки. – Весь мир!..

Бароны Гранбретании, хозяева континента, искусные полководцы, бесстрашные и неутомимые воины с черными душами и черными мыслями, властелины, не знающие морали и справедливости, ненавидящие все, что еще не превращено в руины, с мрачным ликованием смотрели на последний город Европы, охваченный огнем. Это был очень древний город, и назывался он – Афины.

– Да, весь мир… – сказал Йорик Нанкенсен, магистр Ордена Мухи, и прибавил: – Кроме уцелевшего Камарга.

Барон Мелиадус в ярости сжал кулаки. Повернувшись к нему, Нанкенсен насмешливо поинтересовался:

– Разве не достаточно того, что мы изгнали их, мой господин?

– Нет, не достаточно! – проревел Мелиадус.

– Они не причинят нам вреда, – донесся из-под маски Крысы голос барона Вреналя Фарно. – Ученые установили, что наши враги скрылись в ином измерении. Мы не можем добраться до них, они не могут добраться до нас. Так давайте же не будем омрачать победу мыслями о Хоукмуне и графе Брассе!..

– Я не в силах забыть их!

– А может, другое имя не дает тебе покоя, дружище барон? – поддел Мелиадуса Нанкенсен – всегдашний его соперник в любовных делах. – Имя красавицы Иссельды? Может, тебя сжигает любовь – нежная и сладостная?

Некоторое время Волк молчал, сжимая эфес. Но затем самообладание вернулось к нему, и он почти равнодушно ответил:

– Месть, барон. Вот какое чувство гложет мое сердце.

– Ты очень чувствительный человек, – сухо отозвался Нан-кенсен.

Внезапно Мелиадус высвободил меч из ножен и выдернул древко знамени из земли:

– Они оскорбили нашего императора, нашу страну… Они оскорбили лично меня! Я, конечно, развлекусь с девчонкой, но о нежных чувствах не может быть и речи.

– О, разумеется, – пробормотал Нанкенсен с оттенком превосходства в голосе.

– И с остальными я славно позабавлюсь… в подземной тюрьме Лондры. Хоукмун, граф Брасс, этот умник Ноблио, нелюдь Оладан, предатель д'Аверк – все они будут страдать много лет… клянусь Рунным Посохом!