- Признаться по совести, можно было обойтись и без него, - усмехнулся Гаудин. - Но хотелось посмотреть, на что вы способны. Что вас больше всего злит - то, что вы оказались не таким уж одиноким героем, или то, что вас не вытащили вовремя? Я уже говорил в свое время, что имею на вас виды... Поймите, я не дал бы вам погибнуть. В Старой Гавани ваш домовой однажды почуял-таки один из моих драккаров, спустившийся слишком низко. Мы бы вмешались, возникни поистине смертельная угроза.
     - Не буду я на вас работать, - сказал Сварог.
     - Да будете, куда вы денетесь, - махнул рукой Гаудин.
     - Вы замечательно бережете ваших людей, - зло бросил Сварог. - Капитана Зо и барона Дальга уже уберегли...
     - О, эти дилетанты... - вздохнул Гаудин. - Они работали оба на Снольдер, поймите вы. Конкретнее - на Морское Бюро, есть там такая контора. Ну с чего вы взяли, что это мои люди? Они вам говорили? Нет? Вот видите. Вы просто сделали неверные выводы. Мы за ними наблюдали, верно, чтобы облегчить себе работу. Но на меня они никогда не работали. Хотя капитан Зо в плане возможного сотрудничества меня интересует...
     - Опоздали.
     Гаудин рассмеялся:
     - Ах, вы решили... Лорд Сварог, на дне у Старой Гавани покоится трехмачтовый корабль под названием "Три козырных розы".
     "Божий любимчик" потопил его, сам изрядно пострадал, но прорвался в низовья реки. А ваша собачка сбежала в суматохе. Уверен, Зо предусмотрел, что на корабль у пристани могут напасть. Он, выйдя к Старой Гавани днем позже вас, сразу определил, что это чужие мачты. И сушей направился к Великому Каналу. А "Божий любимчик" вышел в море через Снольдер, плывет за капитаном... Вот так. Что до барона Дальга... Юноша был честолюбив и прекрасно понимал, на что идет. Будь он моим человеком... Моих людей так примитивно, стрелой в спину, не уберешь.
     - Значит, люди Дальга вовсе не рассчитывали на вас...
     - Естественно. С чего бы им на меня рассчитывать? Снольдер послал бы сюда все имеющиеся у него самолеты, попытался бы поджечь казармы прежде, чем войско навьев выйдет к его границам. Или подал бы жалобу наместнику, что вероятнее. В таких случаях мы вмешиваемся немедленно. Кстати, чем это вы ухитрились поджечь казарму? Удивили вы меня жутко этим фейерверком...
     - Джинн, - сказал Сварог. - Дух огня.
     - Неужели они еще остались? Занимательно... Герцогиню убили вы или ваш спутник?
     - Она... С ней произошло что-то странное.
     - Хорошо, потом расскажете подробно. - Он обернулся, поманил одного из своих людей: - Передайте на виману императрицы, что они могут спускаться. Опасности нет. Только сначала приберите там... самое неприглядное. И ведите сюда новоявленного великого герцога. - Он хитро глянул на Сварога. - Вот вам прекрасный случай страшно мне отплатить. Императрица считает, что я обнаружил вас всего час назад. Стоит вам рассказать ей, как обстояло на самом деле, и я кану в бездну опалы...
     - Вы же прекрасно понимаете, что я этого не сделаю, - сказал Сварог зло.
     - Понимаю, - ухмыльнулся Гаудин. - Я сразу понял, что душа у вас добрая, нежная, трепетная... Потому и уделяю вам столько времени... – Он оглянулся. - Граф, можно попросить вас подойти?
     Леверлин приблизился с видом гордым и независимым. Крови на нем не было - успели поработать люди Гаудина, но кираса носила следы жестоких ударов. На плече у него примостился Карах. "Отсиделся где-то в уголке, - обрадовался Сварог, - а я уж думал, растоптали в свалке мохнатого..."
     - Поздравляю, молодой человек, - сказал Гаудин. - Вы с лордом Сварогом прекрасно справились.
     - Старались, знаете ли. - Леверлин смотрел на него без особого пиетета. - Спасибо, что помогли... в самом конце.
     - Ну, без нашей помощи конец для вас мог оказаться и печальнее... Любезный граф, я прекрасно понимаю, что такое питомцы Ремиденума, коим свойственны бравада и удаль в любых обстоятельствах. Но сейчас сюда войдет императрица, и постарайтесь вспомнить все, что вам известно об этикете.
     - Я дворянин, милорд.
     - Вот и отлично. Лаур великий герцог... - Он слегка поклонился подошедшему Хартогу и бросил торчавшему за его плечом синему комбинезону: - Снимите корону с бедной дамы и принесите сюда. Размер, думаю, не тот, да потом подгонят...
     Кираса на Хартоге была в длинных вмятинах, и держался он чуточку виновато. Понурив голову, сказал Сварогу:
     - Милорд, я и не подозревал, что полсотни этих тварей были и во дворце. Прорывался к вам, как черт.
     - Много потеряли? - спросил Сварог вяло.
     - Человек сорок. Потом появились...
     - Тише, господа, - сказал Гаудин. - Императрица. Визит совершенно неофициальный, но об этикете забывать не следует. - Он за шкирку снял Караха с плеча Леверлина и поставил на пол. - Любезный мой, посидите где-нибудь в уголке, домовые церемониалом, даже малым, не предусмотрены...
     Сварог молча поднял верного домового на руки - из мальчишеского желания досадить. Гаудин промолчал.
     Синие комбинезоны, так и не откинувшие капюшонов, построились в две шеренги, взяли оружие на караул. Вошли несколько камергеров и блестящих гвардейцев - кое-кто был Сварогу уже знаком, а за ними появилась Яна в черном мужском костюме с сиреневым кружевным воротником и такими же манжетами. На голове красовался лихо заломленный черный берет с пышным белым пером, приколотым алмазной брошью, а на боку - невыносимо изящная шпага. "Мерлезонский балет, - зло подумал Сварог. - Зеленый охотничий костюм из тончайшего бархата. Черный батальный костюм для посещения царственной особой поля боя, когда там уже успели присыпать опилками красные лужи, подмести и пинками откатить в канавы неэстетично отрубленные головы..."
     Но, несмотря на тупую боль то ли от ударов, то ли от сознания, насколько жестоко его провели... Несмотря на роль дурацкой марионетки, несмотря... Черный берет подчеркивал золото волос и синеву глаз, она была прекрасна и ни в чем не виновата, искренне обрадовалась ему. А с Леверлина можно ваять аллегорическую статую "Поэт, пораженный красотой юной королевы".
     Хартог, брякнув доспехами, рухнул на левое колено, как и предписывал этикет. Интересно, а с этого какую аллегорию ваять? Только сейчас до Сварога дошло, как лихо и беззастенчиво старый вояка его использовал с превеликой выгодой для себя. Рисковал капитан головой. Но игра того стоила. Хартог вовсе не рассчитывал увидеть лара, но, когда таковой воспоследовал и Сварог с ходу предложил капитану трон великих герцогов, тот, мысленно махнув рукой на все несообразности и неясности, сделал самую большую в своей жизни ставку. И получил самый крупный в жизни выигрыш. Ну и черт с ним... Сварог слушал вполуха, как Гаудин называет имена и описывает подробности. Потом увидел обращенные к нему сияющие глаза Яны, наивные до глупости, растерянно поклонился, стыдясь сжигающей его злости.
     - Вы герой, граф Гэйр, - сказала Яна. - Я безумно рада вас видеть. Какое счастье, что вас отыскали наконец...
     - Заслуги лорда Гаудина на этом поприще неоценимы, - сказал Сварог. - Оставить его без должной награды было бы вопиющей несправедливостью.
     Яна повернула руку ладонью вверх, мигом позже ладонь чуть опустилась под тяжестью затейливого ордена, многолучевой золотой звезды. Приложила орден к синему комбинезону Гаудина, и регалия волшебным образом прилипла, осталась на груди, когда Яна отняла руку. Вторая, в точности такая же, оказалась на груди Сварога, потом настал черед Леверлина и Хартога. Сварог скосил глаза вниз. Звезда была величиной с тарелку, лучей там насчитывалось не меньше дюжины, подлиннее и покороче, по ним блистающими пунктирами протянулись бриллианты, сапфиры и рубины, да вдобавок орден был украшен ажурным золотым плетением, причудливыми арабесками, выглядел пышным до нелепости. Во рту у Сварога стоял вкус дешевого мыла.
     Она уже обнажила шпагу, блестевшую, как зеркало, а камергеры и гвардейцы завистливо таращились глупыми глазами на новенькие ордена. Она слегка ударила по левому плечу оцепеневшего от торжественности момента Хартога и звонко, старательно произнесла:
     - Данной мне властью и в силу традиций Империи Четырех Миров посвящаю вас, рыцарь, в великие герцоги Харланские со всеми правами и обязанностями, кои влечет за собой сей титул!
     Видно было, что она впервые участвует в подобной церемонии и ей это страшно нравится. Сварогу захотелось взять ее за руку, подвести к трупу Мораг, все еще лежавшему на прежнем месте (и заслоненному спинами синих), сказать: "А вот это труп, ваше величество. Когда убивают живого человека, получается труп".
     Он сдержался, конечно. Ни к чему расстраивать лишними трупами юных девочек, в данный момент мнящих себя персонажами древних рыцарских романов. Чем меньше человек увидит в жизни трупов, тем лучше. Тем более что самим трупам все равно, служат они в воспитательных целях или нет.
     Воспользовавшись тем, что Яна захотела осмотреть зал, Сварог тихонько вышел в коридор. Повсюду следы жестокой схватки: кое-где лежат трупы – но остались только выглядевшие наиболее пристойно и эстетично, те, что вполне могли сойти за бутафорию к съемкам лихого боевика. Как и следовало ожидать. Казармы еще догорали - над кронами висел вертикальный столб грязно-бурого дыма, слабо колыхался, понемногу истаивая. Одни газоны изрыты конскими копытами, на других стоят боевые драккары и пурпурная с золотом вимана Яны. Повсюду в картинных позах застыли Бриллиантовые Пикинеры - лейб-гвардия, усачи в черных мундирах, обильно украшенных алыми кружевами и густыми рядами бриллиантовых пуговиц, нашитых где только возможно. Пики с фигурными наконечниками, на которые они небрежно опирались, были, понятно, не пики, а излучатели чего-то впечатляющего и крайне эффективного, Сварог толком так и не узнал. Поодаль, держа под уздцы коней, почтительно косясь на заоблачную гвардию, выстроились уцелевшие солдаты Хартога. Вот и все. Итог как итог, не хуже и не лучше многих. И Сварог, глядя на разгромленный парк, печально подумал: неужели и здешняя жизнь станет лишь повторением пройденного?
     Он подергал разлапистую звезду, но звезда сидела прочно, как пришитая.
     - Смешно, - сказал неслышно подошедший Гаудин. - Сколько служу по департаменту, награждали исключительно к торжественным дням, и моя скромная персона помещалась обычно в конце длинного списка. И вдруг на грудь мою порхнул один из высших орденов. Не без вашей помощи.
     - Не стоит благодарностей, - сказал Сварог, отвернувшись.
     - Канцлер будет в растерянности и ярости. Из-за удостоившихся столь же высокого отличия ваших сподвижников. По старой традиции для земных обитателей отведена парочка вполне пристойных, но третьеразрядных орденов, но императрица, не подумав, одарила ваших соратников Полярной Звездой, которой удостаивались и немногие короли. Занятный казус.
     - Должно быть, - вяло согласился Сварог.
     - Конечно, личная канцелярия ее Величества обязана будет отправить награжденным патенты, ибо решение императрицы отменено быть не может, дабы не компрометировать перед обитателями земли принципа непогрешимости трона...
     - Бросьте, - сказал Сварог. - Что случилось?
     - Крайне любопытная арифметика имеет место быть, - меланхолично сказал Гаудин. - Здесь уничтожено около шести сотен навьев - но экстренно предпринятое обследование выявило в последние дни в Ямурлаке и Пограничье около семи тысяч относительно недавно вскрытых могил...
     - Что? Значит, остальные где-то в Харлане?
     - Нет.
     - А где?
     - Не знаю, - сказал Гаудин. - К этому можно добавить, что моей службе неизвестны ни всадники на ящерах, атаковавшие вас возле храма, ни виновники гибели Фиортена, я просто не представляю, кто это может быть, их не должно существовать, и тем не менее... Ну что, не будете со мной работать?
     - Буду, - сказал Сварог. - Но исключительно оттого, что у меня появились свои счета. Но если вы думаете...
     - Ничего я не думаю. Я решаю, подходит мне человек или нет. Вы мне подходите, лорд Сварог. Вам не приходило в голову, что все это время вам самим диким, фантастическим образом везло?
     - Приходило.
     - Если верить иным ученым, везение - физическая категория. Как время, гравитация или электромагнитное поле. Словом, вам следовало бы доискаться до сути своего предназначения в этом мире. Есть одна старинная книга...
     - "Об искусстве игры в шакра-чатурандж"?
     - Уже знаете? Ах да, Борн... Не смотрите на меня так. Никто его не заставлял выбирать именно эту дорогу.
     - Что это за очаг там, в доме?
     - Это жертвенник. Капище сатанистов, воссозданное с превеликим тщанием согласно старинным "черным трактатам". И пусть вас не удивляет, что портьера, сквозь которую пролетело убившее Мораг ледяное копье, при тщательном осмотре оказалась совершенно целой. Она, как и многие, излишне полагалась на хозяина, преспокойно пожертвовавшего ею, как только он понял, что больше она никакой пользы не принесет. Вы не обратили внимания на отсутствие в особняке зеркал?
     - Как-то не приглядывался. Не было времени.
     - Там нет ни единого зеркала. Очень странно для дома, где обиталам молодая, красивая женщина, имевшая в услужении десяток юных красавиц... Видите ли, свой истинный облик порой можно скрыть так надежно, что не помогут и предназначенные для выявления такового заклинания, но зеркало нельзя ни обмануть, ни зачаровать. Очевидно, в доме обитал еще и некто, имевший веские поводы спасаться зеркал. Если вам доведется когда-нибудь попасть в дом, где нет ни единого зеркала, постарайтесь покинуть его побыстрее. - На его лице появилась жестокая усмешка. - Как только улетит императрица и ускачет новоявленный великий герцог, я выжгу это гнездо на лигу вокруг. Коли уж все можно списать на штурм, бой... Вы знаете, как для того, кто умеет видеть, выглядят одержимые присутствием нечистой силы города? Они закутаны мглой, акварельно-серой, полупрозрачной, устойчивой... Пойдемте. Вашу собаку уже перенесли в виману, делать нам здесь больше нечего...
     Навстречу им шел Леверлин. Сварог остановился, не зная, что сказать. Любые слова были бы не теми.
     И Леверлин заговорил первым:
     - Ну что, все у тебя отлично?
     - Боюсь, что да, - сказал Сварог, мучительно подыскивая слова. – А ты?
     - Опустошу винные подвалы герцога, насколько удастся, потом поплыву домой. Любезный батюшка, увидев беспутного сына с Полярной Звездой на груди, будет в умилении. Если подвернутся приключения - заходи. Равена, Ремиденум. Там меня знают даже кошки на крышах, только не нужно спрашивать дорогу у пожарных - студенты Ремиденума с их цехом в традиционной вражде... Удачи, дружище!

    
     В зеркале, занимавшем весь простенок, отражался спесивого вида субъект в мундире Яшмовых Мушкетеров - янтарного цвета, с рядами пуговиц из желтых опалов и золотым лейтенантским шитьем в виде виноградных листьев, а также - блиставшей слева Полярной Звездой. Сварог отвернулся от своего отражения, ни в чем, собственно, не виноватого.
     - Вас интересует какая-то определенная книга, милорд? – спросил дворецкий.
     - "Об искусстве игры в шакра-чатурандж".
     - Сию минуту, милорд.
     Сварог уселся в высокое старинное кресло и смотрел, как дворецкий в белой с сиреневым ливрее поводит рукой, и прямо в ладонь ему, описав плавную дугу, спускается с одной из верхних полок толстый том в черном кожаном переплете.
     - Прошу вас, милорд.
     - Благодарю. Скажите... что теперь будет с замком?
     - Вероятнее всего, во владение вступит один из дальних родственников, которому перейдет титул и манор лорда Магара - дабы род не пресекся. Вы разрешите задать вопрос?
     - Разрешаю, - сказал Сварог.
     - Обстоятельства кончины последнего лорда Магара покрыты тайной... Я надеюсь, лорд Магар не посрамил чести своего благородного рода?
     "Это тоже итог, - подумал Сварог хмуро. - Неужели отважные поступки должны завершаться тем, что пустой замок достанется препустому наследнику, а напыщенный холуй в бакенбардах будет задавать идиотские вопросы?"
     - Я полагаю, сам лорд Магар именно так и считал, - сказал он. – И имел на то все основания.
     - Благодарю вас, милорд...
     Он легко нашел нужное место - наугад открыв книгу там, где лежала чуть выцветшая закладка из плотной белой бумаги, покрытая небрежно нарисованными от руки парусными кораблями.
     "Правило двадцать второе: Серый Ферзь может вводиться в игру лишь однажды, любым из игроков, кто решится на это первым. Поскольку неизвестно заранее, на чьей стороне будет сражаться ферзь, он именуется серым, каковое наименование носит и в дальнейшем. На чьей бы стороне ни вводился в игру Серый Ферзь, его боевые качества, перечисленные выше, не изменяются.
     Правило двадцать третье: после ввода в игру Серого Ферзя противная сторона вправе вместо своего следующего хода ввести в игру на своей стороне фигуру, именуемую Гремилькар, чьей главной задачей является охота за Серым Ферзем ради возможного его уничтожения".
     - Прекрасно, - произнес вслух Сварог, охваченный нехорошими предчувствиями. Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически и бездумно, но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегда найдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью...
     - Простите, милорд, вы что-то сказали?
     Со двора доносилась тихая и печальная церемониальная музыка. Оркестр был замковый, а вот мелодия - заимствованной у кого-то из земных композиторов. Трам-пара-пам, та-та-та-парам... гроб на лафет, он ушел в лихой поход, гроб на лафет, пушка медленно ползет...
     Сварог, заложив руки за спину, прошелся по залу. Обернулся к выжидательно застывшему дворецкому:
     - Как вы думаете, изобретатель игры в шакра-чатурандж был умным человеком?
     - Согласно легендам, ученый, коему в древности приписывалось изобретение этой игры, слыл великим мудрецом.
     - Будь он не столь мудрым, меня это, возможно, устроило бы больше, - сказал Сварог.
     Когда совершенно не представляешь, что тебе делать и откуда ждать удара, изреки пустую, но эффектную фразу, и это создаст удобную иллюзию, будто последнее слово остается за тобой...
     И всерьез сможешь притворяться, что тебе полегчало.
     Нет, в самом деле помогает, говорят.