- Которых? - не понял Сварог.
     - У барона в замке - десять девок, как бы для рукоделия и кухонной работы...
     - По домам всех.
     - Да ведь прижились, стервы, нравится им...
     - По домам, - сказал Сварог, повернулся к Леверлину: - Как у меня получается?
     - Неплохо для начала. А дальше?
     - Увидишь, - хмыкнул Сварог. - Я тут кое-что предпринял. Так, а где наш спасенный?
     Человек в синем наряде стоял поблизости - уже со своим ожерельем на шее и мечом на поясе. Он с достоинством раскланялся:
     - Милорд, я ваш неоплатный должник. Вас не обидело столь скупое изъявление благодарности?
     - Ничуть, - сказал Сварог. - Коли это не секрет - как вас занесло на костер?
     - Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности. Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно...
     - Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости?
     - Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей стороны столь же неоценимой услугой... Поверьте, я очень спешу.
     Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь...
     - Джагеддин, - припомнил Сварог. - Капитан "Призрака удачи"?
     Капитан поклонился:
     - Для меня большая честь, что милорду известно название моей ничтожной лохани...
     - Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо?
     Вопрос, видимо, нетактичный - Джагеддин слегка поморщился.
     - Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения... Мы старые соперники. Во многом.
     - Ну, в таком случае можете поздравить, - сказал Сварог сухо. - Похоже, выиграли вы - потому что оказались тем, кто просто-напросто пережил соперника...
     И отвернулся. Он не обязан был вести галантные беседы с этим совершенно чужим удальцом, случайным встречным.
     Джагеддин столь же сухо произнес за его спиной:
     - Несмотря на всю сложность наших с Зо отношений, я никогда не стал бы мелко злорадствовать, узнав о его смерти. Как и он, узнав о моей. Хотя каждому из нас было бы приятно, пади соперник именно от его руки...
     - Я вас и не подозреваю в мелочности чувств, - сказал Сварог. - Насчет коня сейчас распоряжусь. Удачи.
     - И вам. Повторяю, я ваш должник.
     Он коротко поклонился и отошел к спасенной от костра девушке.
     - Провалиться мне на этом месте, он собирается взять се с собой, - сказал Леверлин. - Ну, его дело. Знаменитый морской волк... Интересно, что он потерял в этой дыре?
     - Не знаю, - сказал Сварог. - И знать не хочу. Хватит с меня загадок, со своим бы делом справиться... Ага, вон их ведут, голубчиков...
     - Кого?
     - Понимаешь ли... - сказал Сварог. - Я велел солдатам доставить того местного лавочника, у которого в городе самая лучшая репутация. И нашего беспалого. В мое отсутствие они тут будут распоряжаться втроем – прежний управитель, лавочник и беспалый. Три прохвоста будут бдительно следить друг за другом. Возможно, когда-нибудь они и сговорятся воровать в добром согласии, но такое случится не скоро. Как тебе реформы и преобразования? Распоряжусь ослабить налоги и тому подобное...
     - Боюсь, жизнь не особенно улучшится. Так, самую чуточку.
     - А что делать? - пожал плечами Сварог.
     Через час он поднимался на корабль полноправным бароном, вольным ярлом, имевшим право возводить в дворянство подобно королям, унося с собой в мешке корону, половину казны (остальное оставил на хозяйство троице управителей) и пергаменты с печатями, которые ему в качестве новоявленного владетеля предстояло еще заверить у ближайшего императорского наместника. Как он узнал, в его полном и безраздельном владении отныне находились городок Готар, три десятка деревень, земли площадью четыреста пятьдесят три квадратных лиги и тысячи четыре народу. Что ему со всем этим делать, он решительно не представлял и надеялся, что в будущем все как-нибудь утрясется само собой...

6. МИЛОРД, КОТОРОГО НЕТ

     Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов, на его внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог видел по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни, пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих коггов и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие океанские корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные военные фрегаты под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный пароход с высокой черной трубой и пушками на палубе, но "Морская жемчужница" ничьего внимания не привлекала, словно стала невидимкой.
     Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом – не блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог не увидел - Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты, возможно, просто не умели строить.
     Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других державах, впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем, должны были причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр, проверка бумаг и прочие прелести гостеприимства. Пришлось плыть дальше, соблюдая все предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали лодки, иные простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством гребцов, раскрашенные и покрытые резьбой.
     - Одного я не пойму, - сказал Сварог Леверлину. - Какого черта они построили город по обоим берегам? Река-то широченная...
     - Старинная традиция, - пожал плечами Леверлин. - Есть древнее поверье - только та столица благополучно просуществует до скончания времен, что стоит на обоих берегах реки. С военной точки зрения это приносит лишние хлопоты - такой город не окружить крепостной стеной. Но традиция, несмотря на все неудобства, держится стойко. Подозреваю, в прошлом, до Шторма, существовал какой-то великий город, расположенный на обоих берегах, воспоминания о его славе в такой вот форме и запечатлелись...
     У нас в Равене есть великолепные мосты. И в Ноле тоже. А у харланцев нет ни денег, ни мастеров. Словом, богатый человек всегда заведет собственную лодку, а если у тебя и на перевозчика нет - сиди себе на своем берегу...
     Встретили их сугубо по-деловому - на борт поднялся десяток солдат в темно-голубых мундирах со светло-синим шитьем, тут же разбежавшихся обшаривать корабль сверху донизу. За ними появился ужасно важный чиновник в коричневом кафтане, перепоясанном серебряным поясом с серебряной чернильницей - знаками Сословия Чернильницы - и нашивками канцеляриста. Чин был невеликий, третий от конца, но пыжился его носитель неимоверно, в продолжение досмотра расхаживал вдоль борта, заложив руки за спину, выпятив хилую грудь, украшенную из отличий лишь квадратной медалькой Бронзовое Перо и пряжкой за выслугу лет, не удостаивая прибывших на "Морской жемчужнице" и мимолетным взглядом. Хорошо еще, до личного обыска здесь не додумались, и Карах пересидел весь шмон в своем обычном укрытии, капюшоне плаща Сварога.
     Обыск, впрочем, был недолгим. Чиновник проверил их документы с таким видом, словно заранее знал, что все это чистейшей воды подделка (хотя поддельных там была ровно половина), а новоприбывшие - воры, аферисты и убийцы. Закончив, он смерил всех проницательным взглядом - снизу вверх, сверху вниз, снизу вверх. Вообще-то с дворянами полагалось бы вести себя и почтительнее, но в пору очередных обострений с Ронеро ронерскнй граф был здесь персоной неавторитетной, а барон из Пограничья, к тому же еще не утвержденный имперским наместником, и вовсе презренной личностью. Пожевав губами, чиновник задумчиво сказал:
     - Конечно, ничего подозрительного... да ведь и вообще ничего, ни постелен, ни вещичек, пара чарок да узел с едой... Вы откуда свалились, благородные лауры [лаур - обычное на Таларе обращение к дворянину (незамужняя дворянка - лаурета, замужняя - лаурисса)] и бравые морячки? Где-то я кой-кого из вас видел, уж не в Монторской ли тюрьме годика два назад, когда вас пятый раз выпускали после очередной отсидки?
     Он играл столь фальшиво и бездарно, что не получил бы ангажемента и в странствующем балаганчике - разве что на роль колонны без речей. Но Сварог, прекрасно понимая, в чем тут намек, сказал лениво:
     - Ну что вы, сударь, просто превратности жизни таковы, что иногда плывешь на чем придется...
     И опустил в широкий коричневый карман пяток кругленьких золотых аргументов, чего чиновник словно бы и не заметил, но подобрел моментально:
     - Да нет, насчет Менторской тюрьмы - это я перепутал. Столько людей мелькает... Ваши превратности жизни меня не касаются, лишь бы у нас вели себя благонравно.
     Он хотел спуститься по трапу вслед за солдатами, злыми оттого, что лично им ничем не удалось поживиться. Сварог догнал его, сунул в карман еще одну монету:
     - Не подскажете ли, где и как нам разыскать барона Дальга?
     Чиновник удивился без всякого наигрыша:
     - Но, лаур, его же похоронили позавчера... Несчастный случай на охоте.
     Постоял, но, видя, что ничего больше не получит, сошел по трапу. Сварог с Леверлином переглянулись.
     - Вот так, - хмуро сказал Сварог. - Несчастный случай...
     - Думаешь?
     - А какая нам разница? Нет больше барона. - Он лихорадочно искал выход. - Мы не привлечем внимания, если сразу двинемся к имперскому наместнику?
     - Ни малейшего. В любой приемной наместника тьма народу с прошениями. От непризнанных изобретателей до нищих вдов.
     - И никого не гонят?
     - Зачем? - пожал плечами Леверлин. - Кому-то могут и подкинуть парочку монет, кого одарят красивой бумагой с красивыми печатями – читано со вниманием, благодарят за рвение, лорд и камергер такой-то...
     - Пошли. Карах, как тебе это место?
     - Плохое место, - не высовываясь, ответил домовой. - Не знаю, как и объяснить. Явного ничего не чувствуется, но словно бы в воздухе есть примесь... Как скверный запах, только это не запах...
     - В общем, неуютно, - кивнул Сварог.
     На улицах за ними вроде бы не следили. Резиденция имперского наместника представляла собой роскошный дворец какой-то странной архитектуры - в небесах Сварог не видел ничего подобного. Видимо, здание специально так задумали, чтобы оно отличалось от любых других земных построек. Ограда была и вовсе уж необычной - затейливая решетка в два человеческих роста из лучей густо-алого цвета, временами мерцавших золотыми искрами.
     - Прикоснешься - без руки останешься? - спросил Сварог.
     - Или без головы, если головой, - кивнул Леверлин. - Странно, что приходится объяснять такие вещи лару. Ты посмотри, сколько ходатаев, долго придется торчать...
     Очередь человек из пятидесяти - в основном с гильдейскими бляхами, но попадались и представители Семи Сословий, и дворяне - тянулась к небольшому, но богатому на архитектурные излишества домику, пурпурному с золотым, стоявшему вне решетки, у ворот, исполненных из переплетения того же алого цвета. Вдоль очереди прохаживались четверо полицейских в коричневом, и порядок стоял образцовый - едва выходил очередной проситель, следующий скрывался за пурпурной дверью с золотым гербом наместника. Кто-то почти сразу же оказывался снаружи, кто-то задерживался надолго, кто-то покидал канцелярию радостным, кто-то унылым, а один вылетел, словно его вытолкнули пинком, упал, вскочил, отряхнулся и под тихие смешки захромал прочь. На Сварога повеяло родным, полузабытым...
     Он сунулся было к полицейским, представившись бароном и предъявляя золотые аргументы; но они, о диво, не оказали обычного своего волшебного действия - полицейский молча выдвинул меч на треть и бросил назад в ножны. Пришлось встать в очередь и проскучать часа три. Сварогу, как бывшему советскому человеку, это занятие было насквозь знакомо, и он особо не нервничал, но Леверлин, поджидавший его в сторонке, извелся вконец.
     Когда подошла очередь Сварога, уже смеркалось.
     За дверью оказалась не столь уж большая, но с невероятной роскошью отделанная комната без окон - узорчатый мрамор, яшма, малахит, драгоценные камни, золото, серебро, ковры, затейливая люстра с электрическими лампочками, висящая под потолком без всякой видимой опоры. Большой портрет Яны на стене, исполненный прямо-таки в лучших традициях соцреализма: она на троне, фигура едва видна из-за самоцветов, сплошь покрывших пышнейшее платье. Что до платья, Сварог в жизни не видел на юной императрице столь идиотского сооружения, никогда не видел ее столь величавой и надменной, а столь огромную корону она удержала бы на голове лишь с помощью магии. И все равно Сварог обрадовался ей, как живой. Показалось даже, будто он уже дома.
     Раззолоченный чиновник сидел за золотым столом, усыпанным драгоценными камнями во всевозможных узорах и сочетаниях. Оба блистали, и стол, и чиновник, свет люстры окутывал их мириадами крохотных радуг. Любой земной житель себя не помнил бы от благоговения, но Сварог, осмотревшийся довольно откровенно, решил, что странное золотое украшение на горле чиновника - скорее всего ларингофон. А золотая серьга в левой мочке, закрывавшая всю ушную раковину, - приемник.
     Из чистого любопытства он сначала пошел окольным путем: показал баронские документы и объяснил, каким образом вступил во владение ими. Чиновник, ничуть не удивившись, сунул их куда-то в стол, вскоре вынул, глянул на что-то невидимое Сварогу (должно быть, экран, укрытый от посетителя затейливыми украшениями по кромке стола), вернул:
     - Бумаги Вольного Топора у вас поддельные. Ронерской работы. - Выдержал театральную паузу. - Но грамоты барона Готара настоящие. Поздравляю вас, барон, - изобразил он улыбку. - Ваши права признаны Высокой Короной. Что бы там ни было в прошлом, баронскую корону вы получили вполне законным образом, а всевозможные старые счеты, могущие возникнуть, - это отныне ваша собственная забота...
     "Интересные порядочки... и интересная система учета, - подумал Сварог. - За пару секунд он ухитрился как-то проверить и подлинность бумаг, и подлинность рассказа, любопытно..."
     Чиновник глянул вопросительно-нетерпеливо - очевидно, осчастливленному новоявленному барону следовало убираться восвояси, вознеся должную благодарность Высокой Короне. Однако Сварог, развалившись в раззолоченном кресле алого бархата, сказал небрежно:
     - А теперь - настоящее дело. Я - лорд Сварог, граф Гэйр. Быстренько свяжите меня с кем-нибудь из восьмого департамента.
     Чиновник от изумления растерял всю величавость:
     - Я вас правильно...
     - Правильно, - сказал Сварог. - Мне немедленно нужно связаться с лордом Гаудином.
     Некогда было разводить церемонии - вряд ли на такую должность согласится уважающий себя лар, этот тип явно из Антлана... Удивленно на него таращась, чиновник беззвучно зашевелил губами. Продолжалось это недолго. А вот ответ он выслушивал гораздо дольше. И, когда дослушал, отчего-то удивился еще сильнее, его взгляд стал словно бы виноватым.
     - Ну? - нетерпеливо спросил Сварог.
     Чиновник немного опомнился и четко выговорил:
     - Канцелярии Его Небесного Великолепия, имперского наместника графа Оглера неизвестно лицо, именующее себя титулом, на который имеют право лишь Господа Неба. Канцелярии неизвестны названный вами лорд и названный вами департамент.
     - Вы что, все здесь с ума посходили? - Теперь уже Сварог себя не помнил от изумления.
     - Прошу вас удалиться. - Чиновник смотрел удивленно и виновато, но голос его отливал металлом.
     - Но...
     - Если я коснусь этого шара... - он поднял ладонь над золотым шаром, покоившимся на львиных лапах из цельного топаза, - вы очень быстро покинете помещение. И не забудьте бумаги, барон.
     Бесполезно было продолжать разговор, нечего и пытаться прорваться к наместнику силой - здесь непременно установлена надежная защита от наглецов и посерьезнее... Все бессмысленно. Чувствуя себя побитой собакой, не пытаясь строить догадки, Сварог что есть мочи хлопнул дверью, выходя - полицейские и очередь воззрились на него с ужасом, - спустился по мраморным ступеням, окаймленным полосами дымчато-зеленого нефрита, бездумно зашагал вдоль улицы. Вскоре его догнал Леверлин:
     - Что там? Тебя с такой физиономией можно продать вместо аллегорической фигуры вселенской печали...
     Сварог сказал медленно:
     - Оказывается, меня нет. Не существует на свете. Никто в жизни не слыхивал ни обо мне, ни, что удивительнее, об имперской разведке и одном из ее начальников...
     Он огляделся, присел на невысокую каменную тумбу, хотел достать из воздуха сигарету, но вовремя спохватился, сказал, не поднимая головы:
     - Так не бывает. Передумай они и реши вышвырнуть меня за дверь, это было бы обставлено как-нибудь иначе, голову даю. Тот, кто мне все это передал, сам понимал, что его начальники брешут мне в глаза... Что там, наверху, переворот какой-нибудь? Или наместник - или тот, кто все решал на подступах к наместнику, - чей-нибудь агент?
     - Чей? - осторожно спросил Леверлин.
     - Откуда я знаю? Чепуха всякая в голову лезет... Спасибо, хоть бароном благодаря тебе стал, хватит на пропитание.
     - Может во всем этом сыграть роль смерть барона Дальга?
     - Может, - сказал Сварог. - Или не может... Или может? Или все же не может?
     - Успокойся. - Леверлин положил ему руку на плечо.
     - Да я спокоен. Просто не понимаю ничего...
     Леверлин ничего не сказал, и они долго сидели молча. Давно стемнело, но неподалеку сияла озаренная электрическим светом резиденция наместника, и их фигуры отбрасывали влево длинные тени.
     Наконец Леверлин сказал немного неуверенно:
     - Даже если ты и сумеешь управлять самолетом, в Снольдер, чтобы добыть самолет, ехать не следует. И самолетам, и воздушным шарам к замкам ларов не приблизиться, достоверно известно. Однако... В Шагане есть волшебники, способные летать по воздуху. Очень трудно их отыскать, но они есть, верно тебе говорю... Найдем корабль побольше, поплывем морем в Шаган...
     - Недели две плыть?
     - Даже меньше. Ветра благоприятные, сезон... Постараемся найти такого волшебника и уговорить его...
     - Нет, - сказал Сварог. - Видишь ли, те, кто считал, что здешнее дохлое войско следует остановить, были отличными парнями. Они все погибли, а я остался - это, знаешь ли, должок. Отрабатывать надо.
     - Будем отрабатывать, - сказал Леверлин. - Так... Ручаться можно, что барон Дальг был человеком имперской разведки, но суть не в том. Как у всякого харланского сеньора, у него была дружина. В Харлане такие порядки еще в ходу. Дружина и верные люди. Кто-то из них может оказаться особо доверенным. Имперская разведка легко и быстро помогла бы барону проверить всех его людей - с ее-то возможностями... Ну что, это шанс?
     - Это шанс, - сказал Сварог. - Хлипкий, правда, но другого у нас и нет.
     - Пошли на корабль?
     - Может, сразу отправимся искать дом барона?
     - Нужно забрать топор и Караха, - сказал Леверлин. - Купим в порту коней - в любом порту в любое время можно купить что угодно.
     - Вот на коней, боюсь, у меня уже не хватит...
     - Видишь ли... - замялся Леверлин. - Когда мы бежали из Коргала и ты ходил за мечами, я, каюсь, запустил руку в шкатулку с драгоценностями твоей царицы и сунул в карман, сколько уместилось в пригоршне. На дорожные расходы. Как чувствовал.
     Сварог покачал головой:
     - Граф, а как быть с дворянской честью?
     - Дворянская честь не понесла ни малейшего урона, - серьезно заверил Леверлин. - Мы там были пленными, не дававшими слова чести. В этом случае, убегая из плена, можно угадить хоть весь замок...
     - Бог ты мой, - сказал Сварог. - Мало того что нас там поимели, так мы еще, выходит, драгоценности сперли, словно шлюха у клиента? Хороши же граф и барон...
     И они жизнерадостно заржали, сидя на тумбе, - невольно оттягивали момент, когда придется встать и дороги назад может уже и не выпасть, билет окажется в один конец.