- Это еще ни о чем не говорит. Из Хелльстада за всю его историю тоже почти не выползало ничего необычного. Но попробуйте туда сунуться... История планеты длинна. До людей у нее были другие хозяева - а до тех властвовал кто-то еще. Там, внизу, может оказаться целый мир, о котором мы ничего не знаем, - и, если хотя бы сотая часть легенд правдива, этот мир любовью к человеку не проникнут.
- Не слишком ли много страхов вокруг подземного хода, соединяющего берега?
    

     - Даже в обычных катакомбах, оставшихся после добычи камня, в туннелях, где проходят подземные стоки и во-допровод, случаются странные и страшные вещи.
    - Вы пришли меня отговаривать? - спросил Сварог.
     - Я не вправе. Но братья просили передать: они ни за что не отвечают. Это может оказаться смертельно опасным.
     - Да что вы говорите! - хмыкнула Мара. - А мы то до сих пор занимались безобидной игрой в "четыре волчка"...
     - Не перебивай старших, - хмуро сказал Сварог. - Простите, святой отец, но она права. В нашем положении не привередничают.
     - Я все понимаю. Но опасаюсь за вас. Вчера к братьям пришел и попросил убежища стагарский колдун – насколь-ко я понял, тот самый, что жил у Сенгала. Убежище ему по старинному обычаю предоставили, хотя и посадили под за-мок до тех пор, пока не найдут способа переправить его подальше. Так вот. Он невероятно напуган и, представьте, зна-ет о ходе, берущем начало в церкви. Но бежать по нему категорически отказался, предпочтя запертую снаружи келью и ожидание...
     - Я бы его сразу пристукнул, - сказал Сварог. - Подослали, быть может?
     - Нет, - усмехнулся отец Калеб. - Братья не склонны к излишней доверчивости и жизнью умудрены. Наша церковь в свое время побывала и гонимой, что не прибавило ни беззаботности, ни легковерия. Есть клятвы, которые стагарцы не нарушают, и лгать после их произнесения не способны. Братья подвергли его должному испытанию. Скорее он про-изводит впечатление человека, слишком поздно осознавшего, во что он впутался.
     - Иногда и я сам на себя произвожу такое впечатление, - проворчал Сварог.
     - Вечная беда стагарцев - они столь часто балансируют меж добром и злом, что иногда достаточно одного опро-метчивого шага...
    - Могу я с ним поговорить, перед тем как спущусь в подземелье?
    - Отчего бы нет... С наступлением ночи...
     - Послушайте, мне только что пришла в голову гениальная мысль, - сказал Сварог со скромностью Ньютона, се-кунду назад получившего по темечку историческим яблоком. - Почему необходимо дожидаться ночи, чтобы спускаться в подземелье? Там же темно и так, в любое время суток...
     - Действительно... - механически кивнул отец Калеб, но тут же его лицо вновь приняло озабоченное выражение.
     ...Отбытие их с Бараглайского Холма прошло незамеченным широкими кругами богемы. Отец Калеб, вновь обря-дившийся кучером, пригнал вместительный рыдван, в каких ездили горожане средней руки. Творческие люди весьма ревниво следят за успехами и жизнью тех своих коллег, кто хоть чуточку именит, но отъезд третьеразрядной балаган-ной труппы (равно как и ее прибытие несколько дней назад) никого не интересовал. Поскольку неоплаченных счетов за ними не числилось, лавочники и трактирщики и не встрепенулись. Один квартальный стражник бдительно заявился окинуть рыдван зорким оком - но, получив двойной серебрянный аурей, смягчился и пожелал счастливого пути (Сварог сообщил ему, что они намерены немного подработать на купеческой свадьбе).
     Мэтр Анрах появился во дворе, когда Сварог уже собирался последним залезть в дряхлый экипаж. Подойдя, ви-новато развел руками, тихо сказал:
    - Ничего не нашел, уж не посетуйте...
    - Зато я, кажется, нашел, - сказал Сварог.
     - Что ж, ни о чем не стану спрашивать, но... - он помялся. - Не знаю, поможет ли это вам... Почти все авторы при упоминании о подземельях советуют беречься зеркал.
    - Что они имеют в виду?
     - У меня осталось впечатление, что они не знают этого сами. Просто повторяют пришедшее из глубины веков предупреждение. Вы учтите на всякий случай...
     - Учту, - сказал Сварог. - Прощайте. Может, встретимся когда-нибудь...
     Залез в рыдван, окинул взглядом свое воинство. Воинство держалось бодро и браво, на сей раз без всякого наи-грыша – впереди замаячила надежда, а это перевешивало все связанные с оною возможные опасности. Капрал Шеда-рис держал на коленях последнее достижение пытливой конструкторской мысли - громадный четырехствольный писто-лет, каковой извлек, едва оказавшись в повозке.
     - Ты его спрячь пока, - сказал Сварог. - Уличных боев, право слово, не предвидится.
     Капрал не без сожаления упрятал громоздкое чудо техники в мешок. Паколет поерзал на лавке:
    - Наши ребята плели про катакомбы всякие страхи...
    - Вот и проверим, - сказал Сварог, взглядом приказав ему заткнуться.
     Покосился на Делию - она выглядела так, словно и радоваться хотела, и боялась обмануться.
     - Ничего, ваше высочество, - сказал Сварог. - В следующий ваш проезд по улицам этого беспокойного города встречать вас будут совершенно иначе, клянусь...
     Он и сам искренне верил в то, что говорил. Делия устало улыбнулась ему, а тетка Чари вздохнула:
     - Великие небеса, как спокойно и беззаботно жилось в пиратах... Нет, понесло же меня на сушу...
    - Зато на суше не утонешь, - сказал Сварог.
    - Да уж, кому быть повешену...
     - Бросьте, - сказал он. - Я всегда успею возвести вас всех в дворянство. А дворян вешать не положено. С ними обходятся со всем возможным почетом, голову сносят церемониальным мечом и непременно на золоченой колоде. Это вам не грязная веревка, натертая прошлогодним дешевым мылом...
     Шуточка была цинично-казарменная, но такие лучше всего и действуют в подобных переделках...
     Церковь святого Круахана, сложенная из темно-красного кирпича, вздымала к небу три колокольни с острыми шпилями и немного походила на крепость - малым количеством окон и толщиной стен. Последний раз ее отстраивали из развалин пятьсот лет назад, до Латеранского трактата [Латеранский трактат положил конец Третьей войне храмов], и это сказалось на настроении зодчих. Впрочем, и новые храмы, принадлежавшие Братству святого Роха, были построе-ны так, чтобы отсидеться в них при осаде: загадочное братство, посвятившее себя борьбе с черной магией, не без ос-нований опасалось коварных сюрпризов.
     Чем оно занималось, плохо представлял даже Гаудин - по наблюдениям Сварога, державший в отношении Брат-ства почтительный нейтралитет. Но если где-то обнаруживался пробитый серебряной стрелой маг или таинственно сго-рала подозрительная антикварная лавка, грешившая продажей книг из Черного Перечня, можно было прозакладывать голову, что в девяти случаях из десяти здесь не обошлось без нелюдимых братьев в коричневых рясах...
     Один такой встретил их у входа - мрачный широкоплечий монах, на которого даже бывалый капрал косился с ува-жением. На поясе у него висел скрамасакс [большой боевой нож, длиной не менее локтя, заостренный только с одной стороны, как сабля] в железных ножнах и три символа Братства - серебряный клеверный трилистник, бронзовая фигур-ка коня [конь испокон веков считается животным, не любящим нечистую силу (и сам ненавидим ею); богословские тра-диции связывают коня со святыми Рохом, Круаханом и Катбертом-Молотом, древними борцами с силами зла; трилист-ник используется против нечисти, затворяя ей дорогу и в иных случаях изгоняя призраков] и вырезанный из дерева сжа-тый кулак.
     Не задавая вопросов, он повел их в обход алтарного зала, низкими коридорами без окон - в подземные этажи. К стагарцу и в самом деле относились без всякой доверчивости: у входа в келью, где его поместили, сидел еще один мо-нах, столь же внушительного сложения, держа меж колен внушительный посох, окованный с одной стороны широкими медными кольцами (вполне возмож-но, и с выкидным клинком внутри, монахи это практиковали и были мастерами гой-кара) [гойкар - искусство боя на палках].
     Сварог вошел, оставив остальных за дверью. В углу ровно, без копоти, горел масляный светильник. Табуретов здесь было два, так что Сварог немедленно сел на свободный и без церемоний принялся разглядывать стагарца – на-рочито неторопливо, хмуро, чтобы тот понервничал и понял, что убивать его не будут, но и марципанами потчевать не собираются.
     Он был не старше Сварога. Мочки ушей, должно быть, обрезаны в самом раннем детстве - не видно шрамов, ка-жется, что уши были такими отроду. Значит, потомственный колдун - это-то Сварог о стагарцах знал. На левой щеке - маленькое синее клеймо, неизвестный Сварогу знак. Морской колдун смотрел исподлобья и благостностью характера, сдается, не отличался.
     - Ну что, сукин кот? - ласково спросил Сварог в качестве вежливого приветствия. - Докатился? Или, выражаясь изысканнее, накликал на свою жопу приключений?
    Стагарец глянул сущим волком и тихо напомнил:
    - Я под защитой храма. Как приверженец Единого Творца.
     - Твое счастье, - сказал Сварог. - Но меня что-то не тянет пускать пузыри от умиления. Скажи-ка лучше, как это ты, приверженец Единого, ухитрился во все это вляпаться?
    Хмурый колдун, прямо-таки передернувшись, заторопился:
    - Я потому и бежал, когда понял, во что ввязался...
     - А лучше было не ввязываться вообще, - наставительно сказал Сварог, подумав, что и сам бы охотно последо-вал сему золотому правилу, да вот никак не удается. - Давай поболтаем. Я уже знаю, что Сенгал решил подменить принцессу призраком. Но подробности и цели мне неизвестны. Как и твоя роль в этом.
     - Я познакомился с ним на Стагаре, и он уговорил меня отправиться с ним на Диори. Похоже, он знал, где лежит клад. Но не знал языка Изначальных.
     - И ты ему по-дружески переводил. Совершенно бескорыстно, а? По доброте душевной?
     - Он обещал мне книги. Я возвысился бы над всеми, даже над Варгасом с Совиного Мыса. Вам не понять...
     - Что ж, я многого не понимаю, - сказал Сварог. - И в особенности не понимаю дураков, которые ввязываются в такие вот игры - свято веря, что никто не станет убирать лишних свидетелей по миновании в них надобности...
     - Ну, я еще долго был бы ему нужен, - усмехнулся стагарец чуточку раскованнее. - Хватило бы времени, чтобы вовремя почуять опасность и приготовить дорожку для бегства. А что до его замыслов... Простите за цинизм, но я не здешний. Вассальной присяги здешнему королю не давал, и принцесса мне чужая. Каждый за себя, в конце-то концов.
     - Насколько я знаю, эгоистов на Стагаре не особенно любят. И подобный образ мыслей там не в чести.
     - Но за него вовсе не зачисляют в выродки без всяких колебаний. Вы не читали Федра? Душа - это колесница, влекомая двумя лошадьми, черной и белой, они тянут в разные стороны и плохо подчиняются вознице...
     - Ладно, - сказал Сварог. - С земляками тебе самому разбираться... А Федра я не читал. Давай о делах. Значит, Сенгал с твоей помощью решил подменить принцессу... Отсюда и начнем.
     - Род Сенгала имеет кое-какие права на трон. Как десяток других родов. Если бы пресеклась династия Баргов...
    - Без подробностей. Я и так верю.
    - Если бы подмена прошла гладко, с соблюдением всех условий...
    - То есть - с убийством настоящей принцессы?
     Стагарец сделал пренебрежительный жест, означавший что-то вроде: "Стоит ли о таких мелочах?"
     - То существо... оно, будучи оплодотворенным смертью оригинала, могло бы существовать десятки лет, став полностью послушным своему хозяину. Конечно, при регулярном соблюдении иных ритуалов. Король очень болен, хотя об этом никто почти не знает. Сенгал женился бы на "принцессе". Это создание совершенно нематериально, но ребе-нок, которого все считали бы родившимся у королевы, был бы сыном Сенгала, самым настоящим.
     - Нужно признать, покойный искренне заботился о будущем своего потомства, - сказал Сварог. - Ну а теперь выкладывай - что там у вас пошло наперекос?
    Стагарец сказал после долгого молчания:
     - Я знал, что магические книги Изначальных добротой не дышали. Но не ожидал такого дуновения зла. Впервые встревожился, когда мы готовили... подмену. Потом стало еще хуже. У Сенгала были и другие помощники, кроме меня. Порой даже кажется, что те, которых он считал своими слугами, становились хозяевами. Когда в решающую ночь поя-вились эти твари, сомнений не осталось. Сенгал стал орудием. Я это понимал, а он - нет. Я ко многому отношусь без особых предрассудков, но предавать душу в когти Великого Мастера...
    - Подробнее.
     - Да зачем вам это? Вы что? Катберт-Молот? Тоже мечтаете поразить сатану сияющим копьем? Да и нет там осо-бых подробностей. Сенгала все больше подминала Черная Благодать (Сварог впервые слышал это название, но не по-дал виду). В решающую ночь во дворце появились люди, которых я никогда прежде не видел, но гадать, кому они слу-жат, не было нужды. Все получилось наполовину. Этот гланский рубака все сорвал. Слуги Великого Мастера не могли подступиться ни к нему, ни к принцессе, а когда Сенгал наконец пустил в ход обычных солдат, было поздно, она успела скрыться. Сенгал паниковал. Время существования двойника, не оплодотворенного смертью оригинала, ограничено, строго отмерено. Сюда слетелись шпионы от всех соседей. Потом Сенгала убила ваша девка...
    Сварог, не вставая, ловко пнул его в голень:
    - Выбирай выражения, тварь!
     - А что, называть ее парнем или деточкой? - огрызнулся стагарец, шипя от боли и потирая ногу. - Девочка - это косы, невинность, куклы-конфеты... Определение "дикая кошка" вас не коробит?
     - Не коробит. Значит, ты оставался с патроном до самого конца. Хотя прекрасно понимал уже, кто правит бал. А когда он умер...
     - Когда он умер, исчезло лежащее на его библиотеке заклятье, и книги можно было унести. Жаль, напихать под одежду удалось немного, а книга Изначальных исчезла вовсе... Ну что вы так смотрите? Я ведь не выдал вашу кошку, а мог бы...
     - Не мог. Побоялся бы, что Великий Мастер за отсутствием других козлов отпущения выместит зло на тебе. И припустил со всех ног... А ливень зачем устроил?
     - Чтобы затруднить погоню. И потом... Сенгал отчего-то решил, что вы - из Снольдера. И хотите увезти принцессу на самолете. Я в то время ему поверил. И хотел, чтобы вы пока что оставались здесь. Чтобы все остались в столице, пока я успею скрыться. Не ожидал, что за меня возьмутся столь рьяно. Гоняли, как зайца, и азартнее всего охотились горротцы, что было едва ли не хуже Великого Мастера... Ну что вы так смотрите? Я ведь мог и сдаться погоне. Отказ от злого дела - уже само по себе есть служение добру...
    - Снова Федр?
    - Нет, Амруаз.
     - Знаешь, я что-то с этим Амруазом решительно не согласен, - сказал Сварог. - Ладно, эти тонкости оставим святым братьям... Пусть они и с тобой разбираются, я здесь не хозяин. На твое счастье. Скажи-ка лучше, отчего это ты не захотел бежать подземным ходом?
     - Наверху, несмотря ни на что, безопаснее - вот вам и вся суть... Видно было, что ничего он больше не скажет. Конечно, если позвать загрубевшего душою Шедариса, умеющего развязывать языки пленным вопреки рыцарским правилам войны... Но вряд ли позволят монахи. Следовало бы сунуть стагарцу нож под ребро вящего спокойствия ради - но убивать "на всякий случай" Сварог еще не привык.
    - Ну, живи уж, сукин кот, - сказал он задумчиво.
     Встал и вышел. Странная Компания, незаметно для себя подравнявшаяся воинской шеренгой, встретила его вопросительными взглядами.
    - Ничего интересного, - сказал он чистую правду, повернулся к монаху. - Ведите нас, святой брат.
    - Вы все обдумали?
    - Все, - сказал Сварог решительно.

17. ХОЗЯИН ПОДЗЕМЕЛЬЯ

     Монах шел впереди с керосиновой лампой в поднятой ручище. Они спускались все ниже и ниже - по винтовой лестнице, по сводчатым переходам, по галерее, проходившей над большим залом, усеянным невысокими каменными надгробиями. Воздух стал тяжелым, душноватым. Сварог слегка помахивал Доран-ан-Тегом, вновь привыкая к нему после долгого бездействия. Рубин в навершии кроваво отблескивал.
     - Где кончается ход, никто не знает, - тихо сказал великан-монах. - Если уж вас не удалось отговорить, остается только молиться за вас...
     Сварог подумал, что впервые за него кто-то будет молиться, но промолчал, чтобы не суесловить.
     Они остановились в сводчатом склепе. Там было две двери - та, в которую они вошли, и вторая, толстенная и тя-желая, дерева почти не видно из-под железных полос, усеянных серебряными трилистниками и силуэтами коней. Она была заперта на обычный висячий замок, не такой уж и большой - на купеческих лабазах можно увидеть гораздо вну-шительнее. Монах снял с пояса связку ключей и забренчал ими, перебирая.
     - Дверь хорошо сохранилась для пяти тысяч лет, - сказал Сварог, не вынеся молчания.
     - Ее периодически чинили и меняли, - отозвался монах. - Но никто никогда не спускался вниз. Оттуда тоже ни разу не появлялось... никого и ничего. Но это не успокаивает...
     Он наконец нашел нужный ключ, вставил его в продолговатую скважину, повернул, разнял замок и дужку. Потянул дверь за чугунную ручку, и она отворилась с визгом, скрежетом.
     - Вот теперь можешь доставать свою артиллерию, - сказал Сварог капралу.
     Тот с превеликой готовностью извлек пистолет, накрутил ключом пружины во всех четырех колесцовых замках, опустил кремни к колесикам. Мара вынула меч. Монах молча роздал каждому по пучку добротно сделанных просмолен-ных факелов, чиркнул огромной серной спичкой, и все зажгли по одному.
     Ничего страшного за дверью пока что не наблюдалось - довольно широкая каменная лестница, полого уходящая во тьму, по ней можно идти троим в ряд.
    - Ну, с богом, - сказал Сварог. - Держать строй, что бы ни случилось.
     - Дверь я буду держать открытой сутки, - сказал монах. - А там - уж не посетуйте...
     Сварог молча двинулся первым, подумав, что при нужде он вынесет эту дверь топором в три минуты. Под свода-ми хватало места, чтобы шагать во весь рост. Пыли вокруг вопреки ожиданиям почти не было, и плохо верилось, что этой аккуратной кладке, где не выкрошился ни один кирпич, пять тысяч лет. Время от времени Сварог поднимал руку, они останавливались и настораживали уши, но, ничего не услышав, продолжали спускаться по невысоким ступеням. Ход плавно заворачивал вправо. Сварог оглянулся вверх - дверной проем светился далекой тусклой звездой. А там и скрылся за поворотом. Понемногу Сварог стал соображать, что спуск этот - нечто вроде винтовой лестницы огромного диаметра.
     И вдруг она кончилась - последняя ступенька была уже не ступенькой, а каменным полом большого зала. Сварог первым шагнул в проем - и ослеп, вспышка белого сияния ударила в мозг. Шарахнулся, наугад махнув перед собой то-пором крест-накрест, слыша сзади крики и оханье, попытался все же что-то рассмотреть сквозь плававшие перед гла-зами разноцветные круги - и тут же, ожесточенным морганием смахивая застилавшие глаза слезы, заорал что было сил:
    - Стоять! Спокойно! Друг друга порежете!
     Потому что единственная опасность, какая им угрожала, - зацепить клинком друг друга. Светло стало оттого, что под потолком вспыхнуло не меньше десятка молочно-белых полушарий. Они вошли - и автоматически зажегся свет, крайне смахивавший на электрический. Только и всего.
     Сварог оглянулся - его воинство, за исключением Мары и Делии, сгрудилось в проходе, не ступая в зал, выставив перед собой мечи и четырехствольную пушку. Раненых не видно, зато в испуганных числятся все.
     - Назад, - кивнул Сварог. И сам вслед за Марой и Делией вернулся на лестницу.
     Свет в зале тут же погас. Стоило Сварогу шагнуть со ступеньки на пол, лампы вспыхнули вновь. Облегченно пе-реведя дух, Сварог так и не смог отделаться от безмерного изумления - очень уж эти штучки, автоматика высокого класса, не вязались с тем, что они оставили наверху. Тот, кто все это построил, знал и умел не в пример больше. Что же, история в свое время повернула вспять? И буксовала пять тысяч лет? Странный для истории поворот. Впрочем, не такой уж странный, если учесть иные разговоры о странностях технического прогресса, рожденных волей человека...
    - Впечатляет, - сказала Мара.
    - Смелее, - подбодрил Сварог остальных.
     Они ничего еще не понимали, но, видя его спокойствие, один за другим выходили в зал, гася факелы, притапты-вая их сапогами. Сварог оглядывался. На противоположной стене - огромное запыленное зеркало от пола до потолка. Слева - несколько дверей с закругленным верхом, то ли из темного стекла, то ли металлические. Справа - восемь или девять ступенек ведут в огромный полукруглого сечения туннель, освещенный такими же светильниками, - отсюда вид-ны два. Пол выложен белыми, черными и красными каменными плитками в форме ромба, в нишах меж зеркалом и сту-пеньками стоят белые статуи рыцарей в латах (доспехи совершенно незнакомого фасона). Стены мозаичные, зелено-бело-черные - совершенно абстрактные узоры, никаких аналогий в современном декораторском искусстве. Это ничуть не походило на жилое помещение - контора, вокзал, присутственное место... Сварог вытащил компас. Все правильно - если войти в туннель и свернуть направо, как раз попадешь на тот берег. Если только туннель достаточно длинный и не сворачивает.
     Контора, вокзал... Метро? Он тряхнул головой - казалось, вот-вот над головой захрипит динамик, послышится гро-хот поезда, и из шеренги дверей напротив к туннелю хлынет поток пассажиров. Оглядев своих - окажись они в аэропор-ту или на станции метро, выглядели бы не менее нелепо. И Сварог видел, что они ощущают эту нелепость, пусть и не представляя, в чем она заключается. Соприкоснулись два разных мира.
     - Здесь все настолько не такое... - тихо сказала Делия. - Мы с отцом были во дворце императрицы, но там дру-гое... Там мы не чувствовали себя чужими...
     Сварог решительно направился к зеркалу. Он не ошибся - под ним и в самом деле что-то лежало на полу. И эта находка Сварогу весьма не понравилась. Белые человеческие кости - кисть пятипалой руки, все еще сжимавшая длин-ный, без пятнышка ржавчины кинжал с изогнутым лезвием и чашеобразной гардой, украшенной изумрудами. Концы лу-чевой и локтевой костей выглядели так, словно руку у ее обладателя попросту оторвали еще при жизни - и она проле-жала здесь неизвестное количество веков, а то и тысячелетий, пока плоть не исчезла. Рука с кинжалом выглядела здесь совершенно инородным телом - как и компания Сварога.
     Стоя почти вплотную к зеркалу, Сварог взглянул в него. Почему нигде нет пыли, кроме как на зеркале? Зеркало не понравилось еще больше, чем сжимавшие оружие кости. Вроде бы зеркала темнеют, старея, да еще пыль толстым сло-ем - и все равно, как-то не так оно отражало, словно бы и не себя Сварог там видел, отражение держалось в глубине, да и колыхнулось вовсе не в такт его движениям...
     Он всадил в зеркало лезвие топора - сам не понимая, что делает и зачем. Показалось даже, топор сам ударил, потянув за собой руку. Сварог отпрыгнул - но никакого ливня рушащихся с дребезгом осколков не последовало. Остал-ся глубокий косой разрез - но не знавший преград топор вошел едва до половины лезвия... Разрез медленно, но явст-венно для глаза затягивался, отражения в темной глубине дернулись, словно отступая. Сварог выругался вполголоса. Остальные напряженно уставились на него издали. Из разреза тремя медленными полосами поползла тяжелая густая жидкость, черная с алым отблеском. Казалось, силуэтов в глубине зеркала прибавилось, они собрались в кучку.
     - Пошли отсюда, - сказал Сварог, первым направляясь к ступенькам. - Боевой порядок!
     Боевой порядок был оговорен заранее - Сварог впереди, Мара с Леверлином прикрывают Делию, тетка Чари прикрывает бес-полезного в серьезном бою Паколета, а Шедарис прикрывает тыл.
     Они шагали по туннелю - мимо часто попадавшихся ниш со статуями и черных проемов, за которыми уходили вниз невысокие, по пояс человеку, неосвещенные туннели. Они-то и беспокоили Сварога больше всего - оттуда в лю-бой момент могло выпрыгнуть что-нибудь скверное. Судя по пройденному расстоянию, над головой уже - река.
     Снова десяток ступенек - вверх. Там туннель продолжается. Но его перегораживает белая стена.
    Нет, не стена...
     Туго натяните поперек туннеля частую рыболовную сеть, вместо узелков на пересечениях нитей поместите белые шарики размером с горошину. Потом уберите сеть - а шарики останутся висеть в воздухе в строгом порядке, удержи-ваемые неизвестной силой. Именно так преграда и выглядела.
     Сварог остановился перед ней. Сквозь нее просматривался туннель, преспокойно уходящий вдаль, и уардах в ста - очередной подъем.
     Тронул шарики рукояткой пистолета, надавил. Потом проделал то же самое пятерней.
     Шарики слегка отодвигались - до некоего предела, затем невидимая натянутая сеть упруго возвращала их в прежнее положение, стоило убрать руку. Он просунул меж шариками палец - палец невозбранно прошел на ту сторону. Махнул топором.
     Парочку шариков ему удалось разрубить - но кусочки висели на прежнем месте, преграда не понесла ни малей-шего урона. Сварог зажег огонь на кончике пальца и ткнул им в ближайший шарик - никакого эффекта, не загорается, не плавится, даже не накаляется... Тупик.
    Все молчали.
    - Возвращаемся? - предложил Леверлин неуверенно.
    - А куда потом? - безнадежно спросил Сварог.
     Подошел к ближайшему проему, заглянул внутрь. Ход косо уходил вглубь, где он кончался, и кончался ли вообще, Сварог не мог рассмотреть и с помощью "кошачьего глаза". Жестом призвал к полной тишине, оторвал с пояса чекан-ную серебряную бляшку, прочитал заклинание, усиливавшее слышимые окрест звуки, размахнулся что было мочи и за-пустил бляшку в проем, просунув следом голову. Прошло несколько секунд, а она все катилась, подпрыгивая и поста-ивая, потом провалилась куда-то, упала с небольшой высоты, звякнула, долго еще катилась, крутясь и подпрыгивая - и наступила тишина. Похоже на вентиляционные каналы - и пол там, внизу, тоже каменный... Рискнуть? Если там тупик, в крайнем случае с помощью топора нетрудно будет вырубить ступеньки, вылезти назад, калек и увечных в его отряде нет...
     Он медлил, не зная, на что решиться. А с решением не следовало тянуть. Армию, неважно, громадная она или крохотная, сплачивает осязаемый враг или конкретная цель. А блуждания наугад по неизвестным подземельям даже хуже военной неудачи. Но еще хуже - оставаться на месте...
     И тут же, словно кто-то, имевший склонность к издевке, прочитал его мысли и выловил из них сожаление по от-сутствующему врагу, со стороны покинутого ими зала послышались легкие шаги, настолько тихие, что Сварог их нипо-чем не услышал бы, но заклинание еще действовало. Остальные не слышали - только Мара неуверенно встрепенула-сь да Паколет, внук во многих отношениях примечательной бабки, повернулся в ту сторону и достал из-за голенища нож.
     Вскоре ее увидели все - рыже-белая пятнистая кошка ростом с теленка, напряженно вытянувшись в струнку, ме-дленно поднялась по ступенькам и остановилась в отдалении, нехорошо прижав уши, поводя злыми желтыми глазами. И стала приближаться упругими шажками. Хвоста у нее не оказалось, но это не помешало с ходу определить, что настроение у нее самое скверное и миром вряд ли разойтись.
    За спиной у Сварога кто-то коротко ахнул.
     - Тихо, - сказал он, не оборачиваясь. - Кошки не видели? Самая обычная кошка, только здоровая...
    Говоря это, он уже поднимал пистолет.
     Кошка прянула вбок так стремительно, неуловимо для глаза, что он сам едва не ахнул. Похоже, она прекрасно по-нимала, что сулит наведенное в лоб дуло, - и пуля звучно ударила в стену, посыпались крошки мозаики. Еще два вы-стрела столь же бесцельно попортили стены, кошка увернулась, перемещаясь к ним короткими, неожиданными зигза-гами, таившими в себе нечто гипнотизирующее. Никак не удавалось угадать, где она окажется в очередной миг, пуля за пулей летели мимо.
     Слева грохнул пистолет Шедариса - кошка увернулась, зло прошипела, оскалилась. Густая струя порохового дыма повисла в воздухе, и Сварог отскочил вбок, крикнул:
    - Не стрелять! Сомкнуться!
     Кошка остановилась, зашипела, стала приседать. "Сейчас прыгнет, - понял Сварог. - И начнется". Он перехватил топорище обеими руками, у самого обуха: главное, удачно подставить лезвие...
     Мимо него мотнулась маленькая фигурка - Мара бросилась вперед, выставив руки, словно ныряя в бассейн, пере-кувыркнулась в воздухе, на миг исчезнув из поля зрения, вновь возникла, приземляясь на пол совсем в другой стороне, извернулась, с силой метнув в немыслимом пируэте что-то пронзительно прожужжавшее... Кошка повалилась на пол, как подрубленная, стараясь освободить стянутые чем-то передние лапы, забилась, выгибаясь и рыча, но Мара уже вскочила, выбросила руку, сверкнуло что-то туманно-серебристое, бешено крутясь. Из горла кошки торчала половина глубоко ушедшей метательной звездочки.
     Сварог метнулся вперед, обеими руками обрушил топор. Мара тут же рванула его назад за пояс - но кошачья ла-па в агонии успела скребнуть по сапогу, прорвав голенище поперек.
     - Не надо было лезть, - спокойно сказала Мара. - Ногу не задело? Вот и прекрасно. Подумаешь, вздорное живот-ное. Сама справилась бы.
     И резко обернулась к ступенькам. Тут же оба поняли, что не ослышались: бухающий шлепок повторился, и еще раз, и еще с ритмичностью метронома, приближаясь неторопливо, звуча столь мощно, что пол едва заметно сотрясал-ся под ногами. "Идет ее хозяин, - испуганно подумал Сварог. - Если хозяин под стать своей зверюшке..."