-28-

     - Я еще буду вспоминать, - виновато пожала плечами тетка Чари. - Трудно вот так, с ходу, перебрать все, что в жизни приходилось слышать...
     - Пойдем дальше, - сказал Сварог. - Что слышала о лилипутиках почтенная гильдия "ночных парикмахеров"?
     Как поведал Паколет, его покойная бабка ни о чем подобном в жизни не заикалась. А среди городского уголовного люда жило древнее поверье: якобы с помощью сложного ритуала, совершенного в полночь на кладбище, можно вызвать крохотного гномика, способного стать неоценимым помощником в воровском ремесле. Как это обычно и водится, никто этого ритуала не знал сам, а о счастливчиках слышал из десятых уст.
     Шедарис крохотных человечков видел раза два в жизни - в юности, не имея еще должного навыка в истреблении спиртного и не обучившись грамотно выходить из запоя. В более зрелые годы лилипутики-видения уже не являлись, а о реальных он не слышал ничего, достойного внимания командира...
     Делия еще в раннем детстве по недосмотру нянек услышала легенду о "белых карликах Бранбарга" [Бранбарг - древний фамильный замок Баргов; сейчас его стены срыты, а башни и строения входят в равенский дворцовый комплекс]. В ночь перед смертью коронованной особы по замку шествовала вереница карликов во всем белом либо горько рыдавших, либо смеявшихся - в зависимости от того, пользовался умирающий государь народной любовью или наоборот. Естественно, за сотни лет не было недостатка в любителях выдавать желаемое за действительное или попросту потрепать нервы коронованной особе. И потому ронерские короли издавна поступали весьма круто с теми, кто будто бы узрел в Бранбарге белых карликов (что, впрочем, болтовню на эту тему так и не пресекло окончательно).
     - Остался ученый студент, - сказал Сварог, с надеждой глядя на Леверлина.
    Тот медленно помотал головой:
     - От меня толку выйдет ровно столько же, сколько от предыдущих ораторов... Во многих гильдиях кружат предания о крохотных домовых-подмастерьях - вроде крестьянского "земляного народца". Оставишь им кувшинчик сливок, а они за ночь сапоги и сошьют...
     - Что-то не похоже, чтобы эти лихие вертолетчики за кувшинчик сливок взялись шить сапоги... - сказал Сварог.
     - Вот именно... Что еще? Про особенно искусных ювелиров и часовщиков любят рассказывать, будто в особо тонких работах им помогают крохотные мастера. Но такое болтали о многих искусниках - то им помогают крошки-подмастерья, то сам дьявол. Плохо верят люди, что их ближние достигли в чем-то высокого мастерства исключительно собственными трудами... Да, а в Сегуле в антикварной лавке я однажды увидел крохотный, с указательный палец, человеческий скелетик в золотом гробике. Продавали его в качестве останков короля "земляного народца", приносящих владельцу удачу и богатство. Купил я его курьеза ради. Потом, в Ремиденуме, его тщательнейшим образом изучили и пришли к выводу, что это виртуозная подделка из слоновой кости. В антикварных лавках такого товара хватает. Есть мастерские, где на заказ сделают хоть чучело Великого Кракена, хоть скелет русалки... - он повертел в пальцах крохотный желудь с карликового дуба. - А ведь это их дубы. Вход в пещеру где-то неподалеку, вот желуди наверх и попали. В другое время я с большим удовольствием слазил бы туда...
     - Вот именно, в другое время, - Сварог встал. - По коням. И если кто-то что-нибудь еще вспомнит, тут же выкладывайте.
     Вскоре крохотные дубы, попадавшиеся все реже, окончательно исчезли. Покачиваясь в седле, Сварог не в силах был оторваться мыслями от подводных лодок. Плохо верилось, будто в недрах земли расположились настоящие моря, и вовсе уж невозможным выглядело бы допущение, будто там есть свое солнце. Значит... На чьи же корабли выходил в торпедную атаку с стороны солнца покойный моряк?
     Существует какой-то проход, по которому вертолеты могут вылетать из пещеры. Может найтись и проход для субмарин - не зря столько говорят о подземных рукавах Итела. Подводная лодка - идеальное средство, чтобы передвигаться в большом мире, оставаясь незамеченным. Земные флоты представления не имеют о термине "противолодочные средства", а контроль ларов ниже уровня моря не простирается. Если прикинуть пропорции, подводная лодка лилипутов будет уардов десяти длиной. Ител - река глубокая. Не составит особого труда выйти по нему в океан... вот только зачем? Какие у лилипутиков могут быть интересы и цели в большом мире? Но раненый знал о Ронеро и Равене - значит, в пещеру попадает информация о Таларе. И язык тот же, и даже цифры - те же... Но подводная лодка не может совершать дальних рейсов без дозаправки...
     Может. Если она атомная. Достаточно компактный реактор при соответствующем развитии науки и техники создать можно - а подземная техника, судя по вертолетам, харумскую превосходит стократ. Кстати, атомная бомба размером с апельсин была бы лилипутикам вполне по плечу - если они умеют обогащать плутоний, если у них есть плутоний...
     При этой мысли Сварогу стало не по себе. Атомная бомба, тайком доставленная в крупный земной город, понятия не имеющий о таком устройстве, совершенно беззащитный перед ядерной атакой... Стоп, что-то очень уж безудержный полет фантазии получается. Уж если давать простор шальным гипотезам, почему бы и не допустить, что наверху все прекрасно известно, а погибший был агентом Гаудина и спешил с донесением? Иначе зачем ему имперский наместник?
    Леверлин поравнялся со Сварогом, теперь их кони шли голова в голову:
     - Знаешь, есть одна старая история... Ты не подскажешь, как надежнее всего воевать с подводной лодкой? Какие-нибудь пушки?
    - А как глушат рыбу, ты знаешь? - спросил Сварог. - Гранатами?
    Леверлин пожал плечами:
    - Не приходилось...
    Зато Шедарис, ехавший слева от Сварога, оживился:
     - Ну, это дело знакомое. Берется обычная граната, присобачивается непромокаемый подрывной шнур подлиннее, приматывается к палке потолще, чтобы палка плавала, а граната погрузилась, - и поплыла рыбка кверху пузом, только успевай собирать. А если запал новомодный, химический, получается еще проще - бросай и лезь за рыбкой...
     - Точно так же и с подводными лодками, - сказал Сварог. - Кверху пузом она не всплывет, потому как железная, но если бомба рванет достаточно близко - лодка, что характерно, потонет...
    Леверлин задумчиво начал: - История двадцатилетней давности. Жил один старый граф, большой любитель научных забав и экспериментов. Иные из его забав кончались взрывами, и близкие, опасаясь за родовое гнездо, уговорили его построить для научных занятий особый домик, подальше. Старик согласился, а дом построил на берегу Итела, был у него там кусок земли. Дом этот стоял на берегу заливчика, вернее, бухточки, отделенной от реки узким рукавом вроде того, что мы видели на месте прошлого ночлега... Собственно, там было несколько домов, и немаленьких. При графе состояло человек пятьдесят - ученые, инженеры, писцы, чернорабочие. Денег у него хватало и платил хорошо.
- Свой университет? - хмыкнул Сварог.
- Пожалуй. Между прочим, наряду с кучей действительно глупых забав граф сделал и несколько серьезных открытий - в области химии и механики главным образом. Блестящий был дилетант, хватался за все подряд, увлекался то химерами, то дельными вещами - словом, личность противоречивая. Так вот, странности начались года через полтора после того, как он перебрался к бухточке. Он стал замкнутым - а до того бомбардировал ученые заведения подробнейшими отчетами обо всех своих изысканиях. Кое-кто, не получая от графа ни строчки, стал даже думать, что старик умер... И однажды в родовом поместье появились трое подмастерьев, в жутком состоянии внешнего облика и рассудка, сущие безумцы. По их словам, в поместье давно уже творилось что-то неладное - правда, ни в одной бумаге нет подробностей. Не исключено, что подробностей троица и не приводила... Зато о последнем дне они рассказали подробно. Ближе к вечеру граф вдруг собрал всех своих людей и велел немедленно отрезать бухту от реки. Берега там каменистые. Заложили бочку с порохом, подорвали утес, и обломки завалили протоку. Потом граф распорядился опус-тить в бухту бочонки с порохом и взорвать под водой. Действительно, так глушат рыбу. Я только сейчас сопоставил...
    - И взорвали?
     - Взорвали, - кивнул Леверлин. - Попробуй ослушайся... Пять бочонков. Непромокаемый подрывной шнур к тому времени уже был изобретен. А ночью что-то произошло. Когда трое дошли до этого места, решительно перестали выглядеть нормальными людьми. Только повторяли на все лады - это, мол, был ужас... И заверяли, что они - единственные спасшиеся. А к ночи умерли и они. Естественно, был шум и была огласка - дворянин старинного рода, человек заметный, король к нему благоволил... Родственники сразу же поскакали туда, а следом прибыл для расследования и коронный судья. Обнаружили они на месте поместья обгоревшие развалины и трупы. Вскоре самым загадочным образом умерли еще несколько человек из побывавших там, в том числе и судья. Пошли толки, идиотские слухи, следствие довольно скоро прекратили из-за полной невозможности докопаться до истины. Официальная - и самая правдоподобная - версия гласила, что граф пал жертвой собственной неосторожности. Он давно пытался получить новое взрывчатое вещество, еще до того, как перебрался к бухте... С тех пор развалины совершенно заброшены, место считается проклятым, и его обходят десятой дорогой. Мой двоюродный дядя был дальним родственником сестры графа и пять лет назад за отсутствием более близких наследников унаследовал кусок земли, куда входит и бухточка. В кадастрах Землемерной Палаты та земля официально значится как "мертвое место". Есть такой юридический термин. Например, общие могильники, где хоронили умерших во время эпидемий, или место, где когда-то стоял дом "королевского злодея", но потом его снесли, посыпали землю солью и объявили "мертвой до скончания времен". "Мертвые места" исключены из всякого оборота, с них не берут земельного налога...
     - Ага, - сказал Шедарис. - Своими глазами видел холм, где закопаны сотни три не самых бедных жителей одного богатого города. Со всеми кошельками и драгоценностями. Сокровища несчитанные. Прошло триста лет, но самые отпетые головушки туда не лезут с лопатами - город-то вымер от "багровой трясовицы"...
    Леверлин кивнул:
     - У графа была в поместье немаленькая казна - на текущие нужды. Не слышно, чтобы кто-то попытался рыться в развалинах. Очень уж дурная слава у того места... Что скажешь?
     - Насчет проклятья судить не берусь, - сказал Сварог. - Но если допустить, что он хотел уничтожить в бухте подводную лодку - более разумных и толковых действий и представить нельзя...
     И подумал: "Такая бухточка была бы идеальной промежуточной стоянкой. Если лилипуты незамеченными передвигаются за пределами Хелльстада, они могут делать это одним-единственным способом - под водой. А на этом пути поневоле достигнешь высот изощренности и изобретательности..."
    - А как объяснить все остальное? - спросил Леверлин.
     - Представления не имею, - пожал плечами Сварог. - Нужно посмотреть на месте, понырять...
    Леверлин помрачнел:
    - Неужели эти крохи могут оказаться такими опасными?
     "Еще как, - столь же хмуро подумал Сварог. - Если вспомнить иные изыскания пытливой военной мысли, сопутствующие эпохам, когда умели делать такие вот боевые вертолеты... Атомная бомба, радиологическое оружие, химическая и бактериологическая война, лазеры... Возможно, подземное государство лилипутов - доброе и благостное. Почему тогда их вертолеты оснащены автоматическим оружием? Губительным, правда, лишь для сограждан, но кто сказал, что у них есть только это? Коли без всяких угрызений совести стреляют по своим, в чужих палить еще легче. А в лексиконе их морских офицеров присутствует термин "торпедная атака". Скверные симптомчики..."
     И тут он вспомнил - толчком. Хелльстад, берег реки, он впервые увидел "Божьего любимчика", но еще раньше услышал грохот, увидел фонтаны от взрывов. В ту минуту было не до раздумий, зато потом, когда он проснулся в каюте и выбежал на палубу, разбуженный грохотом, никаких сомнений не осталось: люди капитана Зо швыряли в Ител нечто, больше всего напоминавшее примитивные глубинные бомбы... Очень уж многозначительно для простого совпадения. Но тетку Чари расспрашивать бесполезно - с капитаном Зо она никогда не плавала, а Зо, Сварог успел убедиться, ни единой тайны своего корабля посторонним не доверяет, будь они и собратьями по нелегкому ремеслу... Выходит, Зо знает? Как бы там ни было, есть еще один интересный вопрос, о котором Сварог прежде как-то не задумывался: а собственно, что делал тогда в Хелльстаде капитан Зо? Откуда он возвращался? Неужели перед столь важной и ответственной операцией, какой была охота за Гарпагом, отправился к истокам Итела забавы ради, полюбоваться на Хелльстад? Что-то было...
     Увы, по телефону с капитаном не свяжешься. И где он сейчас, неизвестно - вроде бы, когда Сварог собирался на землю, "Божий любимчик" ушел к островам Девайкир, опять-таки неведомо зачем...
     Они обогнули холм, и Сварог взмахом плетки приказал уклониться правее - там было поровнее. И впереди, на равнине, его уставший от окружающей безжизненности взгляд моментально и цепко выхватил далекое шевеление. Взмах руки - и отряд встал.
    - Похоже, потянулись обитаемые места... - сказал Сварог.
     Равнину усеивали хаотично разбросанные среди огромных иззубренных листьев полосатые шары, зелено-черные, крутобокие, крайне напоминавшие арбузы. А на окраине этой бахчи без особого шума кипела яростная драка. Загадочные мохнатые создания, темно-бурые и светло-рыжие, кидались на человека в синем, то наваливаясь кучей, скрывавшей его с головой, то, рассыпаясь, подступали вновь, вертелись вокруг, прыгали, норовя вцепиться в горло и свалить. Человек отбивался странным топором, вертясь, как волчок. Бешено крутилась сверкающая сталь, порой разбрызгивая веера алых капелек. Все вокруг усыпано мохнатыми телами - неподвижными, бившимися в агонии, ползущими.
     Сварог вымахнул на открытое место, послал коня вперед, свободной рукой выхватывая топор. За его спиной слитно грохотали копыта, кто-то выстрелил, кто-то испустил прошивающий уши разбойничий свист. Мохнатые сориентировались мгновенно - замерли, встав на дыбки, потом разом отхлынули от человека с топором и на четвереньках припустили к близкому лесу, невероятно проворно петляя среди арбузов. Еще миги все исчезли, как не было...
     Сварог натянул поводья. Вновь, как и с вертолетами, масштабы он прикинул неправильно - доверился глазам, а глаза подвели. Человек в мешковатой синей одежде, с рыжей шевелюрой, до глаз заросший густой бородищей, ростом был не выше годовалого ребенка, но сложение отнюдь не детское - широкоплечий, коротконогий, почти квадратный, огромные ладони с поросшей рыжей шерстью тыльной стороной сжимают древко лабриса, двойного топора. На груди большая медная бляха, и на ней в виде трехлучевой звезды отчеканены те же лабрисы: три штуки, топорищами к центру, а лезвиями наружу. Из рыжей, вившейся тугими кольцами поросли зло и настороженно таращились колючие серые глазки.
     - Чтоб мне сдохнуть! - охнул Шедарис. - Натуральный гном! Как на картинке!
     Карлик сверкнул на него глазами и выставил перед собой топор, покрепче уперся в землю ножонками, пригнулся. Неподалеку в луже крови вытянулась крохотная, под стать гному, лошадка - серая, косматая, с длиннющим хвостом и заплетенной в толстые косички гривой. Она уже не дышала, огромный лиловый глаз, налитый застывшим ужасом, уставился в небо.
    Какое-то время они с гномом молча переглядывались.
    - Воюешь? - спросил наконец Сварог.
     - А тебе какое дело? - отозвался гном не писклявым, как ожидалось, а низким, густым голосом. Выговор у него был странный: словно бы, произнося согласные, каждый раз прилязгивал зубами.
     - Характерный... - ухмыльнулся Шедарис. - Самое время поспрашивать его про клады...
    - Ну зачем тебе сейчас клады? - ласково спросила Мара.
    Капрал чуточку смутился:
     - Да ведь исстари заведено: как поймаешь гнома, первым делом пытай насчет кладов...
     - Ты меня поймай сначала, пытальщик, - мрачно отозвался гном, медленно поворачиваясь по сторонам, словно пытаясь угадать, кто бросится на него первым.
     Сварог тем временем приглядывался к мохнатым созданиям - иные еще пытались уползти. С белку величиной, только бесхвостые, мех густой, богатый, а морды, даже у мертвых, выглядят чересчур уж умными для простых грызунов. На крохотных запястьях - чеканные браслеты, а возле иных трупиков валяются длинные, узкие, изогнутые ножи...
    - И что ж ты с ними не поделил? - поинтересовался Сварог.
    - Да было что, - отрезал гном.
     - Ясно, - сказал Сварог. Неподалеку лежал мешок, а в нем явственно круглились два арбуза. - Ты, голуба моя, к ним в огород залез, они и осерчали...
     - Кто ж знал, что они поблизости, - пробасил гном без малейшего раскаяния. - Не обеднели бы.
    - Непринужденная у тебя натура, я смотрю, - покачал головой Сварог.
     - Какой есть, - сказал гном. - Если жрать хочется. Нужно отсюда убираться, вот что. А то нагрянут всей бандой. Их тут несчитано. Продай коня. Их у тебя хоть завались.
     Леверлин за спиной гнома корчил Сварогу страшные рожи, сопровождая это яростными непонятными жестами, и Сварог, кажется, понял...
     - А что взамен? - спросил он гнома с видом заправского торгаша. - Кони в этих местах - товар редкий...
    - Один клад.
     - Не пойдет, - торопливо вмещался Леверлин, не выдержав. - Если верить предкам, гномы однажды данного слова не нарушают, но казуистические прорехи выискивают не хуже наших крючкотворов с Людоедского бульвара [обиходное название Жемчужного бульвара, где разместились три основных корпорации стряпчих Равены]. Ты согласишься, а потом окажется, что до этого клада месяц ехать. Или год копать. Ни к чему нам сейчас клад, пусть ответит на три вопроса. Для науки это бесценный материал. Идет?
    - Идет, - сказал гном.
     - Только поклянись сначала двойным топором, двойной киркой и каменным небом.
     - Грамотный... - пробурчал гном. - Ладно, клянусь двойным топором, двойной киркой и каменным небом, что отвечу на три вопроса без лжи.
    - Где здесь безопаснее всего переночевать? - тут же спросил Сварог.
     - В ту сторону, - показал гном. - Если поспешите, еще до заката увидите курганы. Безопаснее всего ночевать на вершине. Любого.
    - Значит, гномы не вымерли? - быстро спросил Леверлин.
    - Где мой конь? - ответил вопросом гном.
     Сварог кивнул Делии, и она отвязала повод одного из двух своих заводных. Сунув топор за пояс, за спину, гном хозяйственно подобрал мешок, закинул его за плечо, ухватил край зубами, освободив руки, разбежался, подпрыгнул, уцепился за стремя и одним махом, с кошачьим проворством взмыл в седло. Лошадь фыркнула, переступила на месте, но к странному всаднику отнеслась, в общем, спокойно. Шедарис словно бы невзначай повел дулом пистолета, приготовившись принять незамедлительные меры, если гном вздумает удрать, не расплатившись сполна. Но клятва, должно быть, оказалась из тех, что нарушать не годится ни при каких обстоятельствах: гном поерзал в седле, примеряясь к поводьям, ответил:
    - Гномы не вымерли. Третий вопрос.
    - Тихо! - вскрикнул Леверлин.
     - Молчать всем, - поддержал Сварог. - Думайте, граф, ради науки... Гном молча ждал. Из-за буйной бородищи никак не удавалось разобрать, что за выражение у него на лице.
     - Ага! - Леверлин радостно воздел указательный палец. - Спроси его, где они сейчас живут, он быстренько ответит: "В подземелье". Уговора не нарушит, а вопросы кончатся...
    - Грамотный... - проворчал гном.
    - Вы остались на Таларе?
    - Нет, - сказал гном, как плюнул. - Я могу ехать?
    - Валяй, - кивнул Сварог.
     Гном гикнул, вцепившись обеими руками в гриву, ударил ножонками по конским бокам - и галопом унесся прочь.
    - Все же, сдается, не много ты узнал, - сказал Сварог Леверлину.
     - Почему? Не так уж... Если они покинули Талар, а так оно определенно и есть, уйти они могли только на Сильвану. Были такие подозрения и раньше, а теперь можно говорить с уверенностью. По-моему, выжал, сколько удалось...
     - Господи, как мало порой нужно для счастья ученым людям, - сказал Сварог. - А если они ушли не на Сильвану? Если они отправились шляться по Древним Дорогам?
     - Они же не идиоты... - ответил Леверлин, спохватился, глянул с интересом: - Кто это тебя просветил насчет Древних Дорог? О них повсюду забывать начали, даже наверху.
     - Ты же помнишь? А чем я хуже? Нашел я один интересный документ эпохи, дам почитать, если стоянка будет безопасная... - Он огляделся. - В самом деле, нужно убираться. Не ровен час, эти мохнатые нахлынут целой ордой... У кого мешок во вьюке? Срежьте-ка быстренько по паре арбузов на брата и скачем.

10. КТО БЕРЕЖЕТ КУРГАН

     Гном не врал - на закате они увидели впереди с десяток прихотливо разбросанных курганов, оплывших от времени, но все еще высоких и широких, довольно крутых. Очень уж они походили друг на друга, чтобы оказаться творением слепой природы. Сварог наудачу выбрал один из ближайших, указал на него, и вереница всадников, описав по склонам суживающуюся кверху спираль, поднялась на вершину, поросшую, как и весь курган, сухой реденькой травой. Места для лагеря нашлось предостаточно. Они еще не кончили расседлывать лошадей, как Шедарис, управившись со своими раньше всех, пошел вокруг стоянки, густо раскладывая серебряные монеты.
     - Никак не похоже это на природные холмы, - сказал Сварог Леверлину. - Именно курганы, хотя я, признаться, курганов в жизни не видел... Интересно, кого тут могли хоронить? Или не стоит поминать к ночи?
     - Да не стоит, пожалуй. На всякий случай. Что у тебя за документ? Насчет Древних Дорог? На постоялом дворе нашел?
    - Ага, - сказал Сварог, доставая письмо. - Займись, а я пошел.
     И направился поить-кормить лошадей. Да и людям следовало подкрепиться. Каждый раз, создав одним махом столько воды и провианта, он ощущал нешуточную усталость, словно переколол машину дров. Лег, удобно устроил голову на чьем-то вьюке и принялся блаженно пускать дым, глядя, как на темном небе проступают первые блеклые звездочки - словно призраки ночных светил. Темнота в Хелльстаде отчего-то наступала заметно быстрее, чем водится в нормальных землях, и хозяйственный Бони уже складывал в кучу сушняк, коим нагрузил своих заводных коней в дубраве.
     - Ну зачем тебе тут костер? - лениво поинтересовался Сварог. - Еще увидит кто...
     - Захотят, углядят и без всяких костров, верно? - махнул рукой крестьянский сын, ловко нащипал кинжалом лучинок, воткнул кинжал в землю. - Шет, где там арбузы?
     Подошел Шедарис с растерянным и озабоченным видом. Молча показал две половинки "арбуза".
     От них пахло мясом - свежим, сырым. И темно-красная мякоть на вид ничем не отличалась от мяса. Сварог потыкал его пальцем - упруго-плотное. Капавшая с половинок жидкость в полумраке казалась черной.
     - Выкинь ты их, - сказал Сварог решительно, вытер палец о штаны и направился к Леверлину. Тот сидел с письмом в опущенной руке, невидящим взором уставившись в пространство. Рядом, задумчиво глядя на него, положив руку ему на плечо, стояла Делия.
    - Впечатления? - спросил Сварог.
     - Нет у меня впечатлений, - сказал Леверлин тихо. - Видишь ли, это первый написанный до Шторма связный текст, попавший нам в руки. До сих пор было только несколько копий, в трудах первых книжников. И веры этим копиям мало... Как и "надписям" на скалах и утвари. Ведь ничего не осталось, ни книг, ни вещей, ни домов. Топор Дорана принадлежит столь далекому времени, что к нему относишься с полным равнодушием, он и во времена, предшествовавшие Шторму, был антиком... А здесь – совершенно целый дом, вся эта великолепная домашняя утварь... Чего им еще не хватало? Нет, решили воевать...
    Сварог мягко сказал:
     - Знаешь, я уверен, сейчас очень многие то же самое думают о королях и дворянах. Зачем им еще и воевать, если у них есть перстни с самоцветами, телевизоры и водопровод в доме... А что до книг - я из своей комнаты прихватил на память все, что там нашлись, десятка полтора, но это, господа мои, бульварное чтиво ничуть не лучше того, что мне случилось листать в Равене... И мне отчего-то не верится, что где-то в подземельях еще ждут своего часа сокровища духа. Похоже, все началось так внезапно... - Он помолчал. - Интересно, что это были за Керуани?
    - Откуда мне знать? - пожал плечами Леверлин.
     Чересчур уж торопливо и равнодушно он это произнес - и Сварог с удивлением открыл, что впервые за время их знакомства Леверлин с ним неискренен. Брошенный на Леверлина выразительный взгляд Делии тоже должен был что-то означать. Что-то такое эти двое знали - и делиться со Сварогом не хотели. Его это обидело, но он промолчал, решив отменить все разборки до лучших времен. В конце концов, мир не обязан вращаться вокруг его персоны, и всякий имеет право на свои секреты...
     - Собаки, способные чуять грядущие несчастья, - сказал Леверлин. - Особая порода. Значит, не сказка...
     Делия выразительно глянула на него, и Сварог вполне отчетливо ощутил себя третьим лишним.
    - Ну, я пошел... - начал он.
     Земля исчезла из-под ног, близкий огонь костра рванулся куда-то вверх, Сварог, вмиг вспомнив свои монгольские злоключения, в ужасе дернулся к Делии и Леверлину, цепляясь за них, дотянулся, схватил за полы камзолов - и сообразил, что все трое медленно опускаются вниз в кромешной тьме, в облаке трухи и пыли, забивавшей уши, глаза, рот. Падение с приличной высоты - но благодаря Сварогу его друзья не рисковали расшибиться в лепешку. Уже обретя присутствие духа, Сварог "кошачьим глазом" видел вокруг бревенчатые стены. Вскоре его ноги коснулись укрытого грубой тканью пола - и ткань рассыпалась под сапогами, а под ней оказались трухлявые бревна. Сварог задрал голову. Высоко вверху зияло отверстие неправильной формы, в которое они и сверзились. Но почему?
    Еще выше равнодушно светили звезды.
    Скрежетнуло - это Делия выхватила меч.
     - Оставьте, - сказал Сварог. - Это гробница, похоже. Вокруг никого. Нечто вроде купола, выложенного изнутри бревнами. Там и сям валяются какие-то предметы, а в центре нечто вроде помоста, там лежит что-то длинное, покрытое тканью... Точно, гробница. На то и курган... Как же мы сюда сверзились? Потолок не выдержал, что ли?
    - Эй! - послышался сверху голос Мары, довольно спокойный. - Живы?
    - Живы, - крикнул Сварог. - Тащи веревку!
    - Как вас угораздило?
    - Тащи...
     Его оборвал отчаянный визг Делии - принцесса, храбро переносившая доселе все мытарства, тяготы и опасности, сейчас, не помня себя от страха, визжала, как завидевшая мышь кухарка. Меч, правда, не бросила - но шарахнулась, вцепившись в Сварога, оказавшегося ближе. Рядом дважды щелкнул курок - Леверлин выхватил пистолет. От всех троих протянулись зыбкие длинные тени - гробница осветилась мутно-зеленоватым сиянием, колышущимся, неприятным. А из дальнего угла на них надвигалось нечто белое, напоминавшее фигуру в бесформенном балахоне, от нее веяло сырым холодом и незнакомыми запахами, гнилостными, тяжелыми. Физиономия этого создания оказалась не страшной и не уродливой - она была настолько другой, чуждой всему на свете, самому этому миру, что сердце леденело не от страха, а от совершенно непонятных ощущений, к приятным решительно не относившихся.
     Мара что-то кричала сверху. Сварог не отвечал, старательно ловя на мушку наплывавшую фигуру. Несколько раз даванул на спуск. Бесполезно. Тварь надвигалась. С таким он еще не сталкивался. Есть случаи, когда исключений из правил попросту не бывает. Нечисть - а это именно нечисть - обязана раствориться или хотя бы отступить. Но белая фигура игнорировала незыблемые доселе законы. Ее огромные фасеточные глаза горели пронзительно-сиреневым светом, а редкие острые клыки странной формы – ярко-желтым, на шее сияло ожерелье из разноцветных треугольных камешков - удивительно чистые спектральные цвета, вся палитра радуги, хоть и в беспорядке, словно внутри горят крохотные лампочки, озаряя чистейшее стекло. Руки взметнулись, из широких рукавов показались когтистые трехпалые ладони - и корявые пальцы тоже унизаны разноцветно светящими шариками. Оно остановилось шагах в пяти, и на том спасибо, но положение аховое, если бессильно испытанное серебро...
     Не в ушах, а прямо в голове у Сварога зазвучал шелестящий, бесплотный голос, где эмоций было не больше, чем в стуке тележных колес:
     - Я - Йор-Фулаох, Радужный Демон, страж гробницы, чей покой вы нарушили огнем, пролитой кровью и железом. Никто не смеет безнаказанно осквернять гробницы великих вождей...
    - Мы вовсе и не хотели... - вскрикнула Делия. Значит, тоже слышала.
     - Меня не заботит, хотели вы этого или нет. Мое дело - беречь покой и наказывать тех, кто его нарушит. Все, кто приплыл на заклятый остров нарушить покой вождей, здесь и останутся до исхода времени...
     - Остров? - растерянно сказал Сварог. - Да что ты несешь такое, какой остров...
     Он пытался выиграть время, не представляя, какой от этого может выйти толк. Чудище колыхалось перед ним, словно абсурдная помесь тумана с новогодней елкой. Делия прижалась к нему, вся дрожа. Столь мерзкого бессилия Сварог еще не испытывал.
    Леверлин внезапно шагнул вперед:
    - Ты знаешь, что такое планета?
    - Конечно, - бесстрастно произнес демон.
    - Как называется эта планета?
    - Йорхор.
    - Святая Бригита... - охнул Леверлин. - Не может такого быть.
    - Чего? - рявкнул Сварог.
    Голос Леверлина словно бы резко повеселел:
    - Йорхор... Ох, как интересно...
     - Да что такое?! - Сварог за это время еще пару раз выстрелил в чудище, чего оно словно бы и не заметило.
     - На языке Изначальных Талар назывался Дагросар, это-то мы знаем, - сказал Леверлин. - А Йорхор - так планету называли те, кто обитал здесь до Изначальных. Точнее, до сих пор это было гипотезой... Значит, она верная. Значит, Изначальные тоже, вопреки названию, откуда-то сюда пришли. Йорхор - это даже не сотни тысяч лет назад. Миллион, быть может. Между нами и этим красавчиком - словно бы ступенька...
     Сварог начал понимать. Магия Изначальных влияет на нынешних обитателей Талара, подчиняясь тем же законам, что и магия последних, - но как быть с созданиями, грубо говоря, отстающими по фазе? Если на него не действуют нынешние методы борьбы с нечистой силой - подействует ли на них древняя магия демона исчезнувшего времени?
    Леверлин тем временем крикнул:
    - Ну, давай! Покажи, что ты можешь!
     Радужный Демон застыл, распростерши руки. Колыхались тени, ползли минуты. Делия горячо дышала в щеку Сварогу. Он высвободился, прошел вперед и остановился прямо перед демоном, весь озаренный теперь радужным светом. Страх и растерянность понемногу таяли, сменяясь прежней решимостью. Потому что ничегошеньки с ними не происходило, разве что незнакомые запахи стали сильнее. Вблизи физиономия демона напоминала застывшую карнавальную маску - фасеточные глазищи занимают добрых две трети треугольного лица, ушей не видно, нос на манер клюва, сливается с верхней челюстью...
    - Что, не получается? - спросил Сварог едва ли не сочувственно.