- А вы наберитесь смелости отвыкнуть резко, - сказал Сварог. - Я, конечно, не говорю про всякие глупости вроде высокого чина и проистекающих отсюда доходов... но и это имеет значение, черт возьми. Книги и раритеты никто не отдает бесплатно... Я вам дам знания, мэтр, о которых вы и мечтать не могли. Любые, к каким у меня есть доступ. Хотите иметь под рукой библиотеку Хелльстада? До которой у меня самого не доходят руки? А библиотеку императорского дворца? Молчите, молчите! А глазки-то загорелись, я же вижу...
     - А у кого на моем месте они бы не загорелись? - опустив глаза, сказал Анрах. - Будь на вашем месте кто-нибудь другой, я мог бы подумать, что меня искушает дьявол, - да-да, он, знаете ли, тоже использует иногда такие приманки, если верить некоторым свидетельствам... Послушайте, что вы все-таки хотите знать?
     - Я же говорю - не знаю пока, - честно ответил Сварог. - Просто вы - тот самый человек, который мне нужен, вот вам вся нехитрая правда... Хотя... Вы когда-нибудь слышали что-то о крохотных подземных обитателях Хелльстада?
     - Вы имеете в виду "моряков-крохотулек"? Тех, кто плавает по морям на подводных лодках?
     - Ага! - радостно воскликнул Сварог. - Ну вот вам и доказательство того, что я был на все-таки верном пути! Вот чем вы мне уже сейчас можете быть полезны!
     - Боюсь, вы меня неправильно поняли... - грустно сказал Анрах. – Сам я о них мало что знаю. Есть один моряк - к превеликому сожалению, из джентльменов удачи, поэтому найти его непросто. Он тоже увлекается загадками из разряда запрещенных... Вы с ним, конечно же, никогда не встречались, это капитан Бургас...
     - С "Невесты ветра"? - прямо-таки взревел Сварог. - Да я же плавал на его корабле!
    - Совершенно верно...
    - Где он?
    Анрах развел руками с видом искреннего огорчения:
     - Где искать пирата? На восьми ветрах, как говорится... У него хранилась в каюте одна любопытная вещичка, принадлежавшая прежде "морякам-крохотулькам", от него-то я и узнал кое-что... По-моему, в прошлом месяце его видели...
     Он замолчал и повернул голову, услышав знакомое Сварогу дребезжание звонка. Пес громко залаял, но тут же умолк, видя решительный жест Анраха. Мэтр шустро прошел к входной двери - ничего старческого в походке, до дряхлости еще очень и очень далеко, - вскоре вернулся, растерянно сказал:
    - Похоже, это к вам...
     Увидев на пороге Мару и пошептавшись с ней, Сварог, нимало не колеблясь, приказал:
    - Давай их сюда, немедленно!
     Первым вошел Леверлин, в своем обычном дворянском платье, но перепачканном, рваном и прожженном в дюжине мест. Лицо у него было в копоти, смешанной на левой щеке с подсохшей замысловатыми разводами кровью. Следом плелся глэрд Баглю, столь же грязный, оборванный, в прожженной одежде, с наспех перетянутой куском полотна головой. Сквозь полотно проступала кровь, но держался глэрд относительно браво.
     - Садитесь, - распорядился Сварог. - Вы не станете возражать, мэтр? Там, на столе, вино... Вы, как я понимаю, шли по Древней Дороге? (Последняя фраза была им с умыслом добавлена специально для Анраха.)
     И оказала свое действие - глаза мэтра мгновенно озарились знакомым Сварогу по прежним временам огнем...
     Схватив протянутую Сварогом полную бутылку, Баглю отодвинул предложенный было стакан и надолго присосался к горлышку. Не без сожаления оторвавшись, передал ее Леверлину - тот в три глотка допил оставшуюся половину. Мара стояла у порога с бесстрастным выражением лица.
     - Чует мое сердце, что там все пошло прахом, - сказала она громко. - С такими физиономиями, как у них, об успехах не докладывают...
     - Боюсь, гланфортесса, будь вы с нами, оказались бы в том же положении, - вежливо, но твердо сказал Баглю. - Драться на мечах там было не с кем...
    - Докладывайте! - рявкнул Сварог.
     Он сидел, вертя в руках отвергнутый глэрдом стакан и слушал, как Баглю, раскрасневшийся от вина, подробно и четко излагает голые факты.
     Засада в замке Рейта успела уже остервенеть от напряженного безделья, дожидаясь урочного часа, когда старуха Грельфи вдруг подпрыгнула, словно ее укололи шилом в самое седалище, и что есть мочи заорала: мол, им следует немедленно убираться отсюда, со всех ног и сломя голову, иначе всем придет конец. И припустила первой к выходу со скоростью, сделавшей бы честь многим молодкам. Они и сами не могли толком объяснить, что их заставило моментально поверить и опрометью припустить вслед за старухой, но, как бы там ни было, это им и спасло жизнь. Едва Леверлин, Баглю и дюжина их людей успели отбежать от замка уардов на сорок, как земля сотряслась, раздался могучий, непонятный, никогда прежде не слышанный и ни с чем известным не ассоциировавшийся то ли шелест, то ли свист - и замок превратился в кучу щебенки. Не взорвался, не взлетел на воздух, а словно бы завалился внутрь самого себя. Точнее они не могли объяснить. Когда обернулись, услышав за спиной этот странный звук, на месте замка, в его прежних границах, уже лежала куча перемолотого в крошку кирпича и камня, ничуть не похожая на развалины, остающиеся после любого известного взрывчатого вещества. И тут же по ним хлестнула словно бы взрывная волна, опалив жаром, осыпав мириадом искр, сбив с ног и проволочив по земле добрую дюжину уардов. Но все остались живы, не считая царапин, ссадин, ожогов и парочки вывихнутых рук...
     Тем, кто на двух военных кораблях вышел в море, чтобы перехватить загадочное суденышко, досталось меньше, но и они потерпели полное и сокрушительное поражение. Они видели, как корабль - на вид обычная шхуна - приблизился к берегу, уже приготовились идти на абордаж, но тут, словно получив неведомым путем некое известие, шхуна - дрейфовавшая со свернутыми парусами! - вдруг развернулась и помчалась в море со скоростью, примерно втрое превосходящей скорость не только военного парусника, но и любого земного парохода. Выстрелить по ней никто так и не успел - промчавшись меж двумя корветами, загадочная шхуна с той же поразительной скоростью ушла в открытое море и моментально растворилась в ночном мраке. Гнаться за ней было бы попросту бессмысленно - не могли даже приблизительно определить направления, в котором она скрылась, не говоря уж о том, чтобы догнать...
     - Все, - убито сказав Баглю и умолк, с надеждой поглядывая на полную бутылку.
    Перехватив его жаждущий взгляд, Сварог кивнул:
     - Валяйте... Что ж, господа мои, они нас обставили. Стахор это или не Стахор, но мы остались в дураках. Хорошо еще, что все живы...
    - О чем вы? - прямо-таки ерзая на стуле, вопросил мэтр Анрах.
     Услышав этот тон, Сварог уже не сомневался, что его ученый приятель влип по самые уши. И сказал небрежно:
     - Да вот, знаете ли, из зеркала в одном замке вылезала с завидной регулярностью некая компания странных существ, не имевшая вроде бы отношения к нечистой силе... Вообще-то, это страшная государственная тайна, но мой ученый консультант имеет право...
     - Я согласен, - сказал мэтр Анрах не лишенным азарта голосом. – Вы не дьявол, лорд Сварог, но искушать умеете не хуже... Правда, вынужден вам сказать, чтобы не осталось недоразумений... Я даю согласие не только от того, что вы меня поманили новыми знаниями. Есть еще один, более шкурный повод... Я боюсь. Помните, я вам рассказывал о мэтре Тагароне, том самом, что изобрел подводную лодку? Я недавно получил от него письмо. Он, оказывается, в Горроте. Сделал мне примерно то же самое предложение, что и вы - быть ученым консультантом при некоем тамошнем научном заведении. Странное письмо. Предельно туманное, намекающее на некие ослепительные перспективы и головокружительное вознаграждение, проникнутое несвойственным ему в прежние времена чванством и превосходством... Писал он сам, несомненно, - там встречаются обороты, которые были свойственны только ему, упоминания о событиях, о коих знали только мы с ним... Но дело даже не в письме. Дворянин, который его доставил, мне категорически не понравился. Я, если помните, служил в гвардии, был на войне, повидал кое-что. Люди с такими глазами переступают через труп, как через бревно, и убивают не задумываясь... Он без особых дипломатических уверток дал мне понять, что выбора нет. Либо я приму предложение, либо со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай. У меня осталось еще два дня из отпущенных на раздумья трех... Все это время возле дома отирались какие-то люди...
     - Я никого не видела, - уверенно сказала Мара. - Что-что, а уж наблюдение засекла бы... Впрочем, рядом - заброшенная пивоварня, туда-то я не заглядывала - к чему? Там может целый взвод и сейчас прятаться... На улице остался ликтор в цивильном, что прискакал с ними... - кивнула она на оборванных и опаленных пришельцев.
    - Посмотри, - сквозь зубы бросил Сварог.
     Она кивнула и бесшумно выскользнула в дверь. Баглю, ничуть не удивившись, вытянул из ножен фамильный палаш, процедил:
     - Горротцы, говорите? Оч-чень кстати... Мара вернулась, мотнула головой:
     - Ликтор на месте, кони - тоже. Ни одного тихаря на улице, но насчет пивоварни - кто его знает...
     - Поистине, мэтр, вы у нас человек незаменимый, - сказал Сварог спокойно. - Не беспокойтесь, сейчас переправим вас во дворец, там им до вас будет гораздо труднее дотянуться... Мара! Вызывай министра полиции. Чтобы через четверть часа тут не протолкнуться было от его головорезов, прочесать улицу, обыскать и пивоварню, и прочие прилегающие строения... – Он повернулся к Анраху. - В положении короля есть некоторые приятные стороны, не правда ли? Это вам не старые времена, когда меня гоняли, как зайца... Живо собирайтесь.
     - Но мои книги? - растерянно воззвал мэтр Анрах. - Коллекции? Собака?
     - Мара, - хладнокровно добавил Сварог. - Добавь еще, пусть сюда пригонят дюжину повозок и десятка два носильщиков... Вот так и живем, мэтр. Приказы мои, что характерно, немедленно исполняются. Мелочь, а приятно...    

Глава 18. ЦЕННОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ

     Тишину нарушал лишь хруст и шорох плотной бумаги, пропитанной каким-то алхимическим составом, чтобы не боялась воды: на такой бумаге здесь главным образом печатали военные и морские карты, поскольку снадобье из-за каких-то редчайших компонентов выходило дороже золота, и растрачивать его на цивильные нужды было бы расточительно (конечно, это не касалось королевских указов и самых важных документов).
     Адмирал Амонд обложился ворохом лоций и карт глубин, залитых синевой разных оттенков, от прозрачно-акварельного до густого, чуть ли не черного, с сосредоточенным видом понимающего человека манипулировал циркулями, круглыми линейками и еще какими-то штурманскими причиндалами, в которых Сварог не разбирался совершенно. Анрах терпеливо сидел рядышком, время от времени по просьбе адмирала тихонько уточняя что-то.
     Сварогу пока что не находилось дела, и он в ожидании хоть каких-то результатов или хотя бы версий маялся от скуки. Он внезапно оказался в состоянии самого пошлого безделья. За две последних недели не случилось решительно ничего, требовавшего бы личного вмешательства самодержца: страна жила спокойно, без смут и мятежей, подданные, как им и полагалось, прилежно занимались кто законными, кто беззаконными ремеслами (но последних искали и ловили опять-таки без вмешательства короля, вовсе не обязанного вникать в такие мелочи). Из Глана тоже приходили лишь самые оптимистичные новости: горротцы притихли, коварных сюрпризов из разряда феноменов больше не случалось, глэрда Рейта после надлежащего внушения выпустили на свободу, чтобы использовать в качестве приманки на случай, если его загадочные приятели вдруг решат объявиться вновь (незадачливого дружка обитателей Зазеркалья поселили в один из его замков поплоше, строго запретив таковой покидать, да вдобавок королевским указом, который Сварог подмахнул с особенным удовольствием, лишили доброй четверти земель, каковые передали наследнице Барраля в виде компенсации за все причиненные ей неудобства).
     Впрочем, Сварог не особенно и рассчитывал, что те, из зеркала, вернутся на спаленную явку, - но попытка, как известно, не пытка. Из тех же соображений министр полиции до сих пор держал на Бараглайском холме штук двадцать своих отборных тихарей: на случай, если горротцы начнут все же выяснять, куда запропастился мэтр Анрах. Зачем он вдруг понадобился Стахору - непонятно, да и сам мэтр не знал, какие именно его знания привлекли горротского короля, несомненно стоявшего за Тагароном...
     Собственно говоря, Сварог остался в полном одиночестве. Мара, добившись, наконец, выполнения вскользь данного ей Сварогом обещания, отправилась почистить Ямурлак от затаившейся по чащобам нечисти - во главе двух конных легионов, пары сотен Вольных Топоров, изрядного отряда любителей авантюр, привлеченных в экспедицию как тягой к приключениям, так и солидным вознаграждением в золоте. С ней поехал Карах - в качестве долголетнего ямурлакского обитателя, тамошнего уроженца, а следовательно, бесценного научного консультанта. Туда же дружно рванули Шег Шедарис и Бони с Паколетом, решившие, что лучшей возможности малость подрастрясти жирок может и не подвернуться. Что до Тетки Чари, она все это время прочесывала многочисленные портовые кабачки, выискивая старых знакомых, которые неисповедимыми путями могли довести до сведения капитана Бугаса, что нашелся наконец-то человек, способный оценить его коллекции по достоинству. Вообще-то, параллельно Бугаса искала и вся заграничная агентура министра полиции (как выяснилось, с полгода назад прибравшего к рукам и внешнюю разведку), но Сварог, вспоминая лично знакомых ему господ пиратов, в том числе и самого Бугаса, слабо верил в успех шпиков, заранее прикинув, сколько из них не вернется. Шпиков джентльмены удачи особенно не жаловали и давно наловчились устраивать им плаванье в один конец, то бишь сверху вниз... Зато у Тетки Чари шансы определенно были...
     Леверлин куда-то исчез - и у Сварога осталось впечатление, что былой сподвижник, вынужденный силой обстоятельств открыть кое-какие тайны, попросту избегает с ним встреч. Это было чуточку неприятно - дело, конечно, не в обидах, какие могут быть обиды на человека, вынужденного хранить чужие тайны даже от боевых друзей? - но все равно остался неприятный осадок...
     И, наконец, Элкон пропадал наверху, в Келл Инире, с, помощью добрых знакомых из Магистериума разрабатывая для новорожденной разведслужбы Сварога систему спутников-наблюдателей, способных прослушивать эфир на всех диапазонах и вообще надзирать за планетой так, как этого до сих пор не делал восьмой департамент. Задание не из легких, но Сварог надеялся, что парень справится, - на таких вот серьезных поручениях и проверяются растущие кадры, к тому же других кандидатур у него все равно не было...
     Даже ведьма Грельфи поддалась захватившей всех жажде деятельности и отправилась в Глан, чтобы с помощью каких-то своих методов поискать другие зеркала, откуда могут вылезать существа в балахонах.
     Честолюбивый полковник Фалек из Синих Егерей со всем своим полком в полном составе и парочкой артиллерийских батарей уже десять дней действовал в Пограничье, вразумляя господ вольных ярлов, с помощью то кнута, то пряника втолковывая им, что с прежними вольностями, как ни печально, придется расстаться. Судя по двум лоранским нотам, он даже быстрее, чем рассчитывал Сварог, вышел к побережью, и его корабли, двигаясь к устью Секвены, без лишних церемоний сметали бортовыми залпами все, что предприимчивые соседи успели там возвести. (На обе ноты по указанию Сварога министр иностранных дел ответил довольно резко, вполне резонно заметив, что речь идет о внутренних делах, о наведении его величеством Сварогом Первым порядка в своих законных владениях, и совершенно непонятно, почему господа из Лорана дерзают этим возмущаться - уж не хотят ли тем самым признать, что официально поддерживали нарушение границ их подданными?! Неизвестно, что подумали в королевском дворце, но третьей ноты не последовало.) А по Вольным Манорам, вдоль течения Рона, довольно браво продвигался экспедиционный корпус маршала гвардии, ради вящего запугивания действовавший сугубо под хелльстадским знаменем Сварога. Судя по поступавшим донесениям, владетели карликовых держав сдавались без особенного сопротивления - были заняты уже девять Маноров из двадцати одного, а нечто похожее на вооруженный отпор встретили лишь в трех, да и там быстро все уладили без особых церемоний.
     Вот тут Сварог разворошил осиное гнездо! Практически из всех стран континента посыпались ноты разной степени эмоционального накала. Шаган и Снольдер отделались довольно формальными посланиями (лишний раз подтвердив тем самым расчеты Сварога - в первом королевстве после уничтожения Глаз Сатаны он был трудами монахов из Братств весьма популярен, а второе определенно подавало сигналы, недвусмысленно свидетельствовавшие о твердом намерении дружить), зато письма из Горрота, Лорана, Балонга и Святой Земли сочились ядом и источали такой жар, что их боязно было брать в руки, не надев предварительно толстых перчаток. Сварога взахлеб обвиняли в злодейском попрании вековых традиций и единогласных решений Виглафского Ковенанта. Пикантность ситуации была еще и в том, что Балонг никогда в Ковенанте не состоял, а Святая Земля, бывшее королевство Нимаан, была из означенного Ковенанта исключена еще четыреста лет назад, когда приверженцы отца Патарана свергли и уничтожили тамошнюю королевскую фамилию...
     Исторической точности ради следует добавить: хотя широкая общественность, за исключением всезнающего министра полиции, так об этом и не узнала, дипломатические ноты последних четырех государств Сварог читал не где-нибудь, а в постели Арталетты под охлажденную "Кабанью кровь", декламируя вслух особенно лихие перлы, что вышеупомянутый эмоциональный накал значительно снижало и безусловно не возымело того эффекта, на который, быть может, короли и их дипломаты всерьез рассчитывали. И это познавательное чтение вслух продолжалось до позавчерашнего дня - потом Арталетта, хотевшая немного развеяться, тоже отпросилась в Вольные Маноры со своими мушкетерами. А несомненный юмор ситуации крылся в следующем: поскольку занятие (будем так это деликатно называть) Вольных Маноров проходило исключительно под хелльстадским флагом, то и ноты, соответственно, прямехонько отправлялись, согласно строгому дипломатическому протоколу, в Готар. Где их, сноровисто орудуя шилом и бечевкой, подшивал господин департаментский секретарь, педантично отписывая в ответ на каждую: в настоящий момент его величество, король Хелльстада, имеет честь пребывать за пределами своего королевства, ведомый важнейшими государственными делами, но по его возвращении сии бумаги будут ему доложены...
     Сварог прекрасно понимал, что сочинением возмущенных нот дело и ограничится - далекий Шаган вмешиваться не намерен, Снольдер будет, очень похоже, держать нейтралитет, а прочие не способны на большую войну. А посему он отправил глэрду Дагласу указание взять парочку гвардейских полков и со своей стороны границы вторгнуться в те Маноры, что были ближе к Глану. Под тем же хелльстадским знаменем. "Обойдется, - подумал он с той долей здорового цинизма, которая должна быть свойственна всякому толковому королю. - Проскочит..." В общем и целом, он не собирался ничего палить и жечь, и свергать кого-то без особой необходимости тоже не приказывал: восемь князей, графов и баронов, вовремя догадавшихся принести ему вассальную присягу, так и остались на прежних местах, а что до покойного девятого, то он был сам виноват - никто его не заставлял бросаться в конную атаку во главе бездарно обученной и скудно вооруженной дружины, которую Синие Егеря опрокинули и рассеяли чуть ли не в пять минут... Впрочем, насколько Сварог знал из донесений, на вакантный трончик маршал гвардии тут же посадил какого-то то ли племянника, то ли троюродного брата покойного барона, в отличие от глупца-родственничка более гибкого к требованиям текущего политического момента... И двинулся дальше, пачками распространяя манифесты, в которых Сварог, как положено, обещал всевозможные вольности и светлое будущее.
     ...Он сидел у окна, слушал вполуха тихие разговоры мэтра с адмиралом и от нечего делать перелистывал великолепный альбом репродукций "Сто сорок видов Латераны". Сначала бегло, потом все внимательнее, уже не переворачивая по три страницы зараз.
     Только теперь до него стало помаленьку доходить, отчего поэты посвятили Латеране столько стихов, художники - полотен, а все без исключения путешественники, как таларские, так и сильванские, отзывались об этом древнем городе исключительно восхищенно.
     Латерана была прекрасна. Старинные дворцы, живописные проспекты, четыре десятка разнообразнейших мостов, из которых ни один не повторялся, университет - сам по себе городок в городе, гробницы ронерских и снольдерских королей, набережные, крепость Руэт, королевский дворец, башни и обсерватории, музеи и крытые манежи, ипподромы и термы... Сейчас понятно, почему за этот город две сопредельные державы, Снольдер и Ронеро, воевали в среднем раза четыре за столетие - и отнюдь не для того, чтобы разрушить, почему Латерана дважды побывала столицей Снольдера и дважды же столицей Ронеро. Там, за облаками, он просмотрел массу фильмов о таларских городах, но ни один не оказал на него такого впечатления, как Латерана. Ничего удивительного, что Элкон сбежал из дому именно в Латеранский университет, а не в Ремиденум... Лепота - и ничего тут больше не скажешь...
     - Что вы сказали? - встрепенулся он, поднял голову и убрал с колен тяжеленный альбом в кожаном переплете с золотыми углами.
     - Опрометчивых гипотез я всегда опасался... - сказал адмирал Амонд. - Но не могу отделаться от впечатления, что они устроили себе базу где-то вот здесь, у самого маленького из островов Девайкир... Я попытался поставить себя на их место - и не нашел лучшего укрытия. Идеальная пристань для небольших подводных лодок, таких, какими мне их описал граф Элкон. Вот здесь, в трех местах, - прекрасные фарватеры. Ни один корабль нормального размера по ним не пройдет - глубина достаточная, но ширина не позволяет проплыть к берегу даже посыльной шхуне, разве что баркас пройдет, но ему совершенно нечего делать в том лабиринте... А вот для тайной базы место, повторяю, идеальное. Остров практически безлюден, разве что пираты иногда туда заходят для кренгования...
     Ну да, вот именно... "Невеста ветра" как раз и приплыла как-то к этим безлюдным берегам, чтобы очистить дно от ракушек. И там светлой ночью бродивший в одиночестве по прибрежным скалам Бугас подобрал странную вещичку, о которой потом рассказывал Анраху. Сам Анрах так и не понял, что это такое, но Сварог моментально узнал в его описании самую обыкновенную надувную лодку из какого-то синтетического материала - вот только размером она была с ладонь, как раз для крохотных человечков ростом в палец. Кому она принадлежала, сомневаться не приходилось: на следующую ночь Бугас, отправившись в то же место, своими глазами видел, как у берега долго кружили две таких же лодочки, полные людей-крохотулечек, - только эти были, такое впечатление, из металла и двигались, как говорил Бугае, "сами по себе, жужжа и чирикая". Сварог допускал, что первая лодка попала в катастрофу и ее экипаж погиб, а потом их старательно искали крохотульки с подлодки. Почему бы и нет? Всякое может случиться...
     - О них я впервые услышал еще юнгой, - сказал Амонд, постукивая циркулем по карте. - Есть некий набор морского фольклора, который вешают на уши каждому новичку. Никакого сцепления с реальностью: они проходили по тому же ведомству, что Призрак Кухаря или Чайка-Вещунья... я не включаю сюда Серую Погибель или Водяного Бегуна, потому что они-то как раз существуют в реальности...
    - Вы полагаете, адмирал? - усмехнулся Анрах.
     - Уважаемый мэтр, вы - человек, простите, сугубо сухопутный, - отрезал Амонд. - А я хожу по морям тридцать два года. Выдумка - выдумкой, а реальность - реальностью. Серая Погибель, или даката существуют на самом деле.
     Анрах вежливо промолчал, но видно было, что он остался при своем мнении. Сварог не расположен был углубляться в бесцельные теоретические споры. Он сказал:
     - Если я правильно понял, адмирал... Никто и никогда не относился к ним, как к реальным существам?
     - По крайней мере, мне об этом неизвестно, - кивнул Амонд. - Поскольку никаких вещественных доказательств в руки ни к кому не попадало... если не считать Бугаса, как уверяет наш мэтр. В принципе, я верю: Бугас известен своей коллекцией диковин на двух планетах, хотя, разумеется, он далек от ученых заведений и научных диспутов. Однажды попытался выступить с докладом, но сведения, которые он где-то откопал, шли вразрез с официальной наукой, и кончилось все конфузом, после которого он зарекся... К тому же некоторая... гм, специфика его ремесла не позволяет сплошь и рядом с картой в руках объяснять, где именно он отыскал ту или иную диковинку... Ваше величество, вы твердо уверены, что эти подводные лодки существуют? Такие, какими вы их описываете?
     - Быть может, не в точности такие, - сказал Сварог, тщательно подбирая слова. - Но в их существовании я уверен.
     - Плохо... Лично я просто не представляю, как можно с ними бороться. Теоретически я хорошо представляю себе, что такое торпеда - их у нас давно пытались делать, но не существует на земле подходящего двигателя. - Он печально покрутил головой. - Ваше величество, в узком кругу могу признаться, что мне страшно. Одна такая лодка способна отправить на дно целую эскадру...
     - Ну, пока что они не давали о себе знать, - сказал Сварог. - Хоронятся и таятся, как могут, - и до сих пор им это удается... В конце концов, это моя головная боль, адмирал. От вас одно требуется: вдумчиво изучить лоции и подыскать места, где они могут устроить базы. А остальное я беру на себя... Если подвести итоги, все обстоит не так уж плохо. Раскрылись они лишь однажды: тогда, на Морской площади...
     В дверь деликатно поцарапались - Сварог уже давно освоился с этой манерой господина министра полиции. Он вышел в коридор. Как ни скуп был Интагар на мимику и эмоции, Сварог все же мог определять, какие настроения на данный момент владеют его верным бульдогом. Судя по некоторым признакам, ничего из ряда вон выходящего в окрестностях не случилось. Что ж, неплохо. В русле общей тенденции: затишье у нас, господа, покойное затишье, и слава богу...
    - Итак? - спросил Сварог. - Давайте как обычно...
     Он и эту манеру Интагара изучил - начинать с самого маловажного и двигаться по восходящей (разумеется, это касалось лишь вот таких застойных деньков...).
     - Мои люди задержали странного субъекта, - прилежно доложил министр полиции. - То ли сумасшедший, то ли просто слаб на голову. Он в Равенне недавно, называет себя художником, но рисует какие-то кляксы и зигзаги... Сегодня выяснилось, что вы его приговорили в Глане к баниции с веревкой...
     - Ах, вот кто объявился... - хохотнул Сварог. - Ну да, конечно, следовало догадаться, что не в Вольные Маноры он двинет, там люди еще более темные, чем я, и столь высокого искусства не оценят...
     - Прикажете повесить в соответствии с вашим указом? - по-деловому осведомился министр полиции.
     - Э, нет, - сказал Сварог. - Он, в общем, не виноват, что меня именно сюда пригласили в короли...
     Доставьте его на снольдерскую границу и отпустите к лешевой матери. На тех же условиях: если когда-нибудь окажется в моих владениях, будет безжалостно повешен... Включите в соответствующие списки.
     - Будет исполнено. Прибыл гонец из Пограничья, от полковника Фалека, он сейчас отдыхает. Насколько я понял, ничего особо важного - обычный отчет...
     - Ну, в таком случае и нечего его беспокоить, - сказал Сварог. - Когда отдохнет, приведете. Это все?
     - Нет, государь. Во дворец привезли герцога Веймара. Судя по донесениям сопровождавших его людей, он довольно бодр и питает надежды... Всю дорогу он старательно составлял некий трактат - вы же сами распорядились с ходу поставить перед ним задачу, чтобы побыстрее понять, чего от него ждать...
    - Сейчас посмотрим... - оживился Сварог.
     - И последнее, государь. На снольдерском "Морском Короле" в Равену только что прибыл граф Раган...
     - Ага, старый знакомый, - кивнул Сварог. - Надеюсь, не под своим честным именем путешествует?
     - Ну разумеется, государь. Предъявил бумаги на имя простого дворянина, путешествующего "по собственным надобностям". Как водится, за ним внимательно наблюдали, не делая никаких попыток к аресту: есть неписаные правила, в отношении разведчиков столь высокого ранга не принято применять вульгарный арест... Что любопытно, его встречали здесь совершенно незнакомые мне люди. Я полагал, что все его особо доверенные лица и хозяева его личных конспиративных квартир мне известны наперечет... - развел Интагар руками с некоторой долей самокритичности. - Оказалось, у него здесь есть и запасные "потайники", ничем себя прежде не проявившие... Он сейчас в гостинице "Золотое дерево". Под плотнейшим наблюдением...
    - Ну, посмотрим, - пожал плечами Сварог. - Пойдемте...
     ...Человек в простом дворянском платье встал при его появлении - но не вскочил с холуйской поспешцостью, а, скорее, с большим достоинством выпрямился. Жестом отослав министра полиции (как ни хотелось тому задержаться), Сварог придвинул кресло, уселся и с наработанными уже навыками величественно повел рукой:
    - Вы можете сесть. Прошу без церемоний.
     - Благодарю вас, государь, - степенно ответил ссыльный прохвост, усаживаясь.
     Сварог откровенно разглядывал его: лет сорока пяти, недурен собой и невероятно благообразен, светловолос, с темными, почти черными бровями (что считается несомненным признаком породы), с красивой проседью на висках и гордой осанкой.
     - Прежде всего, ваше величество, - заговорил первым герцог, - позвольте поблагодарить вас за восстановление справедливости в отношении моей скромной персоны. Я рискнул заключить, что именно вам обязан освобождением и даже привлечением к работе... в чем я нисколько не сомневаюсь, ибо слава о вашем уме и доброте долетела и до далекого, унылого Стагара...
     Голос у него был низкий, приятный, прямо-таки обволакивающий. Если бы Сварог не читал собственными глазами толстенный список прегрешений герцога, сейчас нимало не сомневался бы, что перед ним сидит честнейший человек, оклеветанный злыми и подлыми завистниками. Бездна обаяния, честнейший, незамутненный взор, весь облик лучится добротой, безобидностью, верностью... Такой кому угодно способен повесить лапшу на уши и продавать эскимосам холодильники, а жителям Сахары - электрообогреватели. Понятно теперь, почему сумел облапошить такое количество народу, среди коего было маловато доверчивых дурачков, и почему добрых три четверти совращенных девиц вешались на шею без принуждения или угроз, даже кое-кто из злодейски похищенных из отчего дома...
     А герцог, ободренный молчанием его величества, разливался соловьем - лесть была хотя и явственная, но не грубая, уж никак не примитивная. Скорее герцог выглядел умным человеком, который воздает должное другому, еще более умному, - и это опять-таки производило впечатление. Сварог с неудовольствием обнаружил, что ему все же приходится делать над собой некоторое усилие, дабы воспринимать этого прохвоста так, как герцог того
    заслуживает, судя по бесстрастным полицейским экстрактам...
    В конце концов он решительно поднял ладонь:
     - Достаточно, герцог... - И не удержался от шпильки: - Вы знаете, перед тем, как вернуть вас со Стагара, я просмотрел кое-какие бумаги, касающиеся вашей персоны. Очень подробные и обширные...
     - Ах, ваше величество! - отозвался герцог прочувствованно. - Вы в благородстве своем и не подозреваете, сколь изощренны и подлы могут быть в своих надуманных наветах иные бесчестные людишки, мастера клеветы и обмана...
     И он даже прикрыл глаза рукой, удрученный несовершенством нашего мира и злокозненностью его обитателей.
     - А история с ожерельями маркиза Калагана - тоже навет? - проверки ради поинтересовался Сварог.
    - С чьими ожерельями?
     На благородном лице герцога ясно читалось, что он никогда в жизни не слышал этого имени и в глаза не видел никаких ожерелий.
     Сварог мог и поверить - если бы не слышал доклада Мары, по его приказу проверившей достоверность кое-каких досье из богатейшего собрания министра полиции... Прохвост, конечно. Редчайший экземпляр... но ведь потому и понадобился, а? Именно потому, господа мои...
     - Хорошо, меня, надо полагать, ввели в заблуждение, - сказал он, откровенно ухмыляясь. - Покажите, что вы там сочинили...
     Почерк у герцога был невероятно разборчив и четок - как у коронного писаря с двадцатилетним стажем. Сварог перелистнул несколько страниц, потом вчитался.
     Он старался сохранять бесстрастное лицо (чтобы этот прохвост не понял, насколько он королю нужен), но в глубине души понимал, что лучшего сотрудничка и не сыскать. Лемар на лету ухватил его идею, черновые наброски насчет Ордена Возрождения Трех Королевств, врученные Сварогом отправленному на Стагар полицейскому чиновнику. И поработал с ними так, словно всю жизнь служил в ЦК КПСС. Правки после него не требовалось, все продумано до мельчайших деталей - устав Ордена, чья благородная деятельность направлена на благороднейшие цели, система партийного... тьфу ты, орденского руководства, расписанная по городам, округам и провинциям, завершенная, стройная и толковая; отличительные знаки и символы, награды в трех металлах, почетные цепи к ним - сам Сварог до этого не додумался, как и до нарукавных нашивок, означающих орденский стаж, - ежемесячные собрания, годичные Большие Советы (слова "партийный съезд" герцог попросту не знал, иначе, несомненно, употребил бы), кандидаты и полноправные члены, взыскания и поводы к таковым... И все это набросано на коленке, в плавании, в неудобной повозке?! Вот это сотрудничек! Тошнит от него, и повесить так и подмывает - но ведь незаменим! Беглые наметки Сварога превратились в нечто законченное, заслуживающее претворения в жизнь с завтрашнего же дня...
- Ну что же, - сказал он, вставая. - Вам сообщат о вашей дальнейшей судьбе, любезный герцог... 

Предыдущая страница  23  Следующая страница